|
Несколько мгновений спустя, первый луч рассвета полз вниз по лестнице и осветил маленькую, круглую палату. Голос Тоджа отозвался эхом от не имеющих окон стен из серого кирпича. Комната была пуста, кроме убийцы и экзотического кинжала, лежащего у его ног. Исчезнувшие ступени лестницы поднялись назад. Рука Тоджа дрожала, когда он поднимал пылающий алым кинжал. Он взял его осторожно, почти с почтением, и обернул его во временные ножны из ткани. Пока он убрал его рядом с флакончиком нектара Золотого Лотоса, который он держал под своими одеждами, ниже кожаного ремня, пересекающего его грудь. Тодж осмотрел себя. С хмурым взглядом он ощупал маленькую, покалывающую рану на ноге. Глотая вкус желчи, которая появилась непрошеная в горле, он побежал вверх по лестнице на поиск Конана-киммерийца… человека, которого он приговорил к смерти.
3. "Взять живым!"
Пот стекал по шее Конана, продвигающегося вперед по обычным торговым путям на скачущей лошади. Его длинные темные волосы развивались за плечами, похожие на вымпел в порывах смертоносного ветра, невидимыми цепями хлеставшими в лицо. Киммериец вытер слезящиеся глаза и обернулся назад через плечо, сердито проклиная увиденное. Он думал, что его конь опередит своих преследователей, но бандиты были настойчивы. Конан не мог добиться более быстрой скорости от кобылы; он и так выжимал из неё всё до предела. Преследование началось в полдень, в день после того, как он оставил Мессантии. Он поехал на юго-восток, к лугам северо- западного Шема, избегая известных торговых маршрутов. Он двигался вдоль предместий густонаселенных городов-государств Шема, по заброшенным, заросшим сорняком тропам. Во многих местностях поблизости, была назначена цена на его голову. Если его поймают, за прошлое неблагоразумие и полное безразличие к шемитским законам его могут бросить в темницу или привести его к более страшной судьбе на плаху палача. Но он быстро пожалел о своем решении поехать по бездорожью, когда большая группа наездников стремительно спустились с покрытого деревьями пригорка, преследуя его с постоянством пиктов, идущих по окровавленному следу. Почему они гнались за одиноким путником? Если это полдюжины простых бандитов, преследующих его, он ворвется в их ряды с беспощадностью. Однако он хорошая мишень и несомненно, украсится стрелами прежде, чем его меч прольёт любую кровь. Шемиты считались прекрасными стрелками. Конан знал, что шемитские разбойники умело применяли короткие скорострельные луки, хотя они проигрывали по дальности арбалетам или прекрасным гирканским лукам. Но человека со стрелой в животе не заботит, из какого оружия она выпущена. Конан проклинал свое решение поехать без защиты доспехов. Его простая одежда состояла из кожаного жилета, несколько испачканного и окровавленного в недавней ссоре в «Убежище» и широких шелковых брюк, сужающиеся к сандалиям. Его меч висел на широком поясе, подпрыгивая в такт лошади, рукоятка кинжала выступала из тонкого жилета, протертого от неё. Киммериец тщательно разглядывал луга впереди, отчаянно нуждаясь в любом ландшафте, который мог обеспечить укрытие. Когда он достиг гребня травянистого пригорка, он увидел пару наездников. Они мчались вперед в отдалении, едва различаемые даже острыми глазами Конана. Ха! Так эти важные персоны позади него, возможно, преследовали иную добычу кроме него. Осматривая траву, он заметил глубокий, широкий чёткий след копыт, по которому продвигалась пара, скакавшая вдали. Если бы он не был столь отвлечен преследованием, он заметил бы эти признаки раньше. Угроза собственной жизни притупила его острые навыки выслеживания. Если пропустить вперед этих двоих, он мог легко избежать бандитов. Конан свернул с дороги на восток и направился на юг. Утром, по его расчету, он должен достигнуть большой реки Асгалун, проходящей в восточном направлении через Кирос и Газу, два известные города-государства, прославившихся своими винами. |
