Шаафи вышла из дома с внуком на руках. Ее слезы капали на дитя, но она произнесла спокойным тоном:

    -  Нужно спрятаться в джунглях, пока они нас не заметили. Многие последуют за нами. А позднее мы смогли бы вернуться сюда.

    Любовь и ненависть кипели в сердце Бэлит, жалость и боль кружили рассудок. Она бросилась к дому, вырвала из стойки на стене копье и вернулась к своим близким. Они двинулись через поле. Услышав рев, Бэлит резко обернулась, и сердце ее упало. Четверо бандитов заметили их и пустились в погоню.

    Шаафи остановилась, и Бэлит, точно лишившись сил, последовала ее примеру, в то время как Алал заставлял их бежать дальше. Шаафи подняла седую голову.

    -  Я уже стара и не могу бежать так быстро, как вы, - прошептала она. - И мне не хотелось бы, чтоб Хоаким один предстал перед Иштар.

    Она передала плачущего ребенка в руки растерянной Бэлит.

    -  Бегите, - велела Шаафи. - Живите счастливо.

    И вынула из-за пояса кинжал. Блеснул клинок, брызнула кровь. Шаафи упала на колени между бороздами и затянула предсмертную молитву. Голос ее вскоре угас.

    -  Я сделаю это для тебя, если понадобится, - обещал Алал своей жене. - Теперь идем.

    Они бросились дальше. Молодые, сильные, выносливые люди легко оставили бы позади своих отягощенных вооружением преследователей. Но никто из смертных не бегает быстрее свинцового шара, запущенного из пращи. Внезапно раздался невнятный шум - и Алал опустился на землю. Затылок его был раздроблен. Шумящие колосья поднялись над ним, милосердно скрывая страшную картину от глаз Бэлит.

    Она держала Кедрона на левой руке. В правой же держала копье. Так мчалась она дальше.

    Непереносимая боль пронзила ее левое бедро. Второй свинцовый шар попал в цель. Бэлит споткнулась, снова выпрямилась и попыталась бежать, но ногу свело судорогой. Бэлит осторожно отложила в сторону оружие, обнажила грудь, тяжелую от молока, и в последний раз дала ее ребенку. А потом нежно уложила его на землю, взяла копье и принялась ждать…

    -  Одного я убила, двоих ранила, - рассказывала киммерийцу Бэлит. - Это было ошибкой. Мне нужно было последовать примеру моей матери. Они одолели меня.

    Конан прижал ее к себе.

    -  Не стоит утруждать себя, рассказывая о том, что последовало, - проговорила она тихо после небольшой паузы. И не позволяла дать волю слезам. - По пути назад, в Стигию, они, по крайней мере, оставили меня в покое, и, таким образом, зарубцевались хотя бы раны моего тела, хоть раны души неисцелимы. Я была к тому же ценным товаром, так же как Джихан и наши друзья, которых они захватили. Меня они даже отделили от них, и я их не видела. Однако я слышала, что многие из них умерли в вонючем трюме.

    Получилось так, что мы столкнулись с неопытными охотниками за рабами. Они решились в короткий набег в надежде получить легкую наживу. Стигийский дворянин по имени Рамвас услышал о Субе и нашем форпосте и понял, что здесь можно найти богатый улов и хорошую добычу. Ему было также ясно, что неплохо иметь особое снаряжении, чтоб обезвредить чернокожих воинов.

    Конан нахмурился. Как бы ни было велико его сочувствие к Бэлит, врожденный варварский практицизм возобладал.

    -  А для чего они используют этот усыпляющий дым, когда не воюют? - спросил он.

    -  Это средство очень дорого стоит, и его не производят в больших количествах, - ответила Бэлит. - Его готовят из одного ядовитого плода, который растет только в болотах Зембабве. Слуги Рамваса достали его как раз достаточно для нападения и за приемлемую цену.