Куманос не стал его ни о чем расспрашивать, а сам Конан не выказывал желания поделиться впечатлениями от прогулки. Выпив немного воды, киммериец обрадованно принял возвращенное ему одеяло, скудные пожитки и, главное, — верблюда. Одной ночи хватило киммерийцу, чтобы полностью восстановить силы. На следующее утро он уже направил своего двугорбого скакуна к оазису Талиба, чтобы привезти воды своим попутчикам по дороге в Оджару.

Глава XIV

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОДЖАРУ

Одинокий всадник подъехал к стенам Оджары в час самого полуденного пекла. Его верблюд был в неплохой форме, но изрядно нагружен. Сам ездок был высокого роста, широкоплечий. Под бронзовой от загара кожей выступали бугры могучих мышц. Он резким движением поводьев остановил своего скакуна перед Караванными воротами.

— Да это же изгнанный еретик Конан! — крикнул стражник, стоявший рядом с воротами, своим товарищам. Выглянувшие на его голос солдаты рассыпались в нелестных для киммерийца шутках.

— Ну что? — крикнул стражник у ворот. — Зажарился, северянин? Слабо тебе по нашей пустыне прокатиться?

Храбрость часового подкреплялась копьями и стрелами стражников, стоявших на стене.

— Если тебе нужна вода — ее полно за стенами города. А если ты хочешь переночевать — устройся где-нибудь под кустом. Тебе не привыкать. Только не вздумай сунуться в город. Изгнанный из храма Единственной Истинной Богини не имеет права пройти за эти стены.

— Попридержи язык, ничтожество, — гаркнул на него Конан, нагло развалясь в седле. — Если бы я захотел пройти за ворота сейчас же, я так бы и поступил. А твоя тупая башка, скорее всего, откатилась бы подальше, на радость стервятникам и шакалам. — С этими словами Конан угрожающе взялся за рукоять своего ножа. — Но можешь не дрожать за тыкву на твоих плечах. Такой поступок был бы недостоин высокого посланника Анаксимандра, короля Сарка, и всей священной миссии храма великого Вотанты! Поэтому я вежливо прошу разрешения въехать в город.

— Что? — раздался со стены удивленный голос начальника стражи. — Ты говоришь, что представляешь посольство короля — союзника нашего города? Ты заявляешь, что прибыл сюда по церковным делам?

— Если ты не веришь мне, спроси таких же стражников, как и ты, охраняющих вот того идола.

Полуобернувшись в седле, Конан показал рукой в сторону медленно двигавшейся по дальнему полю повозки с установленным на ней замотанным в ткань идолом. Процессия приближалась не по главной караванной дороге, а со стороны узкой долины, изгибавшейся и уходившей в сторону западной пустыни, не пересекаемой караванными тропами.

— Клянусь Садитой! — раздалось со стены. — Это же и вправду посланцы с юга со своим даром нашему городу! Немедленно известить храм и дворец! Пусть почетный эскорт кавалеристов выедет навстречу.

Раздался сигнал трубы, рассыпалась барабанная дробь, послышались окрики офицеров. Через несколько минут группа всадников выехала за ворота и направилась к приближающейся процессии. Отряд Куманоса уже добрался до реки, поэтому встреча с эскортом была лишь протокольной формальностью. Спешившиеся кавалеристы были готовы помочь измученным, изможденным пилигримам перетянуть их телегу через брод.

Но даже сейчас Куманос не позволил впрячь в телегу лошадей или хотя бы воспользоваться помощью самих солдат. Его подчиненные продолжали остаток пути так же покорно, упорно и безмолвно.