Пока Марина заканчивала возню с мясом, Мельник выставил на темный стол возле камина рюмки и целую батарею разнокалиберных бутылок. К коллекции водок Леон присовокупил бутылку старого «Коктебеля» и высокий штоф «Гетьмана». Антон оглядел стол и не удержался от скрипучего смешка:

    – Если мы все это перепробуем, послезавтра я не доеду до управления… ну, давай с мороза…

    Леон опрокинул в себя рюмку ледяной водки, занюхал рукавом пиджака и полез в карман за сигаретами.

    – Никогда не привыкну к твоей привычке не закусывать после первой. У нас так как-то не принято.

    – Знаю, знаю, – Мельник опустился в кресло и протянул руку к брошенной на столик пачке. – Вам бы все сальца, да с лучком. Эх, все-таки люблю я Украину!

    Он бесстрашно сунул ладонь в камин, дождался, пока сигарета чуть затлеет, и принялся раскуривать ее, поглядывая на Леона сквозь дым хитрыми смеющимися глазами.

    – Наверное, отец опять уговаривал тебя уволиться на шарик?

    Макрицкий повертел в пальцах свою рюмку.

    – На этот раз он был не таким упорным, как раньше.

    – Это правильно…

    Мельник не договорил: в зале появилась Марина с подносом, на котором лежало пересыпанное травками мясо. Леон деловито втянул носом восхитительный аромат и привычным движением свернул пробку с «Гетьмана». Мельник подождал, пока жена принесет салаты, поднял рюмку:

    – В космосе сейчас интересно… За то, чтобы мы всегда возвращались!

    Жмурясь от удовольствия, Леон вдруг подумал, что Антон, и без того не отличавшийся простодушием, сегодня выглядит откровенным хитрецом. Вновь всплыла мысль, посетившая его в аэропорту: возможно, Мельник знает гораздо больше, чем говорит? Может, именно потому он и звонил Макрицким в Киев, намекая на свое желание повидаться с Леоном?..

    – Пинкас уже решил, куда тебя отправить?

    – Наверное, на луны Нептуна, – пожал плечами Леон. – Там заканчивают новый комплекс – большой орбитал и станцию на Тритоне. Все новое, персонал только набирают. Вот там действительно интересно.

    Мельник задумчиво покачал головой. Словно в ответ, в камине громко треснуло какое-то поленце.

    – Может быть, может быть… – промычал он, не поднимая глаз. – А тебе еще не предлагали работать на Евроагентство?

    – На Евро? – Леон не сразу понял, что Антон имеет в виду.

    – Да, на Евро… – Мельник выпрямился в кресле, и внимательно посмотрел на Макрицкого. – Мы, Украина и Евро подписали некий секретный протокол. Я говорю тебе об этом совершенно спокойно, потому что ты так или иначе узнаешь все сам. По-другому и быть не может… Знаешь, что про тебя говорят? Самый опытный среди молодых – вот так, и не иначе. Следовательно, тебя привлекут… не сегодня, так завтра.

    – Привлекут – к чему? – спросил Леон, заранее зная, что тот скажет.

    Антон помедлил с ответом. Пока он наливал ему водку, Леон старался подавить предательски сдавивший грудь холодок. Он догадывался о том, что рано или поздно будет допущен до высших тайн, но все же не думал, что это произойдет так скоро. Подозрения относительно осведомленности Мельника переросли в уверенность. Они все все знали, эти суки, и теперь они хотят доподлинно выяснить, что же мог видеть несчастный капитан Макрицкий, старший пилот погибшего «Галилео».