— Вы сумасшедший, — выдохнула Вероника Альбертовна. — Вы знаете об этом?

Шакал покачал головой:

— Не уверен, что это так. Но мне об этом говорили, и не раз.

Кремова так сильно закусила губу, что на подбородок стекла капля крови.

— Егор Кремнёв вас не посылал, не так ли? — быстра проговорила она. — Вы действуете на свой страх и риск.

— Возможно.

— Но вы не всесильны. Почему вы так в себе уверены? Что вы за человек?

Шакал откинулся на спинку стула и сказал, поглядывая на собеседницу насмешливым, холодным взглядом:

— В девяносто шестом году вы избавились от партнера по бизнесу, когда захотели присвоить себе его долю. В девяносто восьмом на вас было совершено покушение, когда вы проезжали на машине по Крымскому мосту. Вы спаслись от убийцы, прыгнув с моста в воду. И — как ни странно — выжили. Пятого июля восемьдесят четвертого года вы неслись на мотоцикле по Дмитровскому шоссе со скоростью сто двадцать километров в час. Выехав на встречную полосу, вы столкнулись с «Нивой». В больницу вас доставили с переломом основания черепа. Но вы выкарабкались и еще несколько лет носились по ночным улицам Москвы на своем «Чоппере».

Вероника Альбертовна гневно нахмурилась.

— Какого черта вы мне об этом говорите?

— Вы сильная и смелая женщина. Я, в некотором роде, восхищаюсь вами. И я удивлен, что вы так легко расстались с деньгами.

— Я устала воевать и хочу только одного — покоя.

— Возможно, — кивнул Шакал. — Но я давно мечтал о таком противнике, как вы. И я заставлю вас пойти до конца. Или вы — или я.

— Вы не шантажист, — угрюмо проговорила Вероника Альбертовна. — Вы — маньяк.

Шакал усмехнулся:

— Наконец-то вы меня раскусили.

Кремова хотела достать из пачки сигарету, но пальцы не слушались ее, и после нескольких неудачных попыток она сердито швырнула пачку на стол.

— Значит, откупиться от вас у меня не получится? — дрожащим от негодования голосом спросила она.

Шакал покачал головой:

Нет.

— И запугать вас нельзя?

— Я не боюсь смерти и боли. И во всем мире у меня нет ни одного близкого человека. Я практически неуязвим.

— Значит, единственный шанс справиться с вами — это убить вас?

— По крайней мере, вы можете попробовать, — почти благодушно проговорил Шакал. — Но у вас всего один шанс. Не получится — пеняйте на себя.

— Вы жуткий человек. Среди людей моего круга много подонков, но вы переплюнули их всех.

Шакал галантно улыбнулся.

— Спасибо за комплимент. Кстати, при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями. Я провожу вас до машины.

— Еще чего!

— Это не просьба, это констатация. Это последний вечер, когда мы с вами можем так вот, запросто, почти по-дружески, беседовать. Следующая наша встреча окончится фатально.

— Для кого?

— Это как повезет. Эй, любезный! — Шакал расплатился с официантом, и они встали из-за стола.

На улице было прохладно и ветрено. Перед машиной Кремовой они остановились.

— Прекрасный вечер, — сказал Шакал, зябко поводя плечами.

— Отвратительный, — сказала Вероника Альбертовна.

Шакал улыбнулся и покачал головой:

— Я хотел сказать — прекрасный вечер, чтобы умереть.

Внезапно Кремова повернулась к нему и яростно проговорила:

— Вы правда не оставите меня в покое?

Шакал покачал головой:

— Нет.