|
– Ты хорошо умеешь считать, Борис, – сказала она. – Семь миллионов евро – ничто по сравнению с доходами гауляйтера Москвы, которым ты станешь очень скоро. У тебя будут тысячи рабов, Борис, тысячи наложниц и почти безграничная власть – никакие деньги не смогут дать тебе такого. К тому же в Четвертом Рейхе единственной валютой будет золотая рейхсмарка. Она повернулась, чтобы вытереть руки полотенцем, и вдруг почувствовала, как у нее закружилась голова. – Что это? – удивленно спросила Катарина. – Что, госпожа? – Голос Бориса долетал до нее как сквозь вату. «Яд, – мелькнула в голове страшная мысль, – Андрей отравил воду…» – Врача, – успела произнести Катарина, оседая на пол. Сознание уплывало. – На помощь! – зачем-то крикнул будущий гауляйтер Москвы. – Помогите! «Болван, – подумала Катарина, – в доме же никого, кроме нас, нет…» Это была ее последняя мысль. Глава 18. Врата Пустоты Москва, ночь с 4 на 5 ноября 2011 Иванов вел машину с расчетливой удалью профессионального гонщика. До Остоженки они добрались за двадцать пять минут, потом нырнули в лабиринт переулков, ведущих к Арбату, и, наконец, остановились в каком-то мрачном, скудно освещенном дворе. Иванов молча вылез из машины, открыл багажник и извлек оттуда два объемистых вещмешка. Протянул один Гумилеву. – За мной, пожалуйста. – Посланец Свиридова уверенно направился к угловому подъезду, под козырьком которого едва тлела желтая лампочка. Андрей, проверив, на месте ли пистолет, последовал за ним. В подъезде было темно и пахло рыбой. Иванов, включив маленький фонарик, легко поднимался по ступенькам, его огромная тень прыгала по исписанным граффити стенам. На лестничной площадке третьего этажа он остановился и обернулся к Гумилеву. – Андрей Львович, прошу вас, ничему не удивляйтесь и не задавайте лишних вопросов. У нас очень мало времени. Луч фонарика уперся в медную табличку с надписью «Ю. С. Бонзо. Звонить два раза». Иванов дважды нажал на кнопку звонка. – Кто там? – раздался из-за двери надтреснутый старческий голос. – Юлий Соломонович, это я, Иван. Привел гостя, как и обещал. – Поздновато вы, – сказал Ю. С. Бонзо недовольно. Защелкали засовы и замки, дверь открылась на ширину цепочки, которую правильнее было бы назвать цепью. Хозяин квартиры был небольшого росточка, плотный, седой и вовсе не такой старый, как можно было бы подумать по голосу. На взгляд Гумилева, ему было не больше шестидесяти пяти. – Здравствуйте, молодые люди. – Ю. С. Бонзо снял цепочку и величественным жестом указал куда-то в глубь коридора. – Проходите, не стесняйтесь, только снимайте обувь, у меня паркет… – Юлий Соломонович… – укоризненно протянул Иванов. Бонзо, видимо, вспомнив что-то, хлопнул себя ладонью по лбу. – Ах да, вы же, так сказать, проездом… Тогда вытирайте ноги тщательнее, вон там половичок, а вот тряпочка. Убедившись, что гости отряхнули со своих ног ноябрьскую слякоть, хозяин удовлетворенно кивнул. – Пойдемте, пойдемте, все уже приготовлено. Переправим вас в лучшем виде. Иван, на свету оказавшийся совсем молодым светловолосым парнем с простым круглым лицом, по-свойски подмигнул Андрею. – Юлий Соломонович у нас, так сказать, хранитель ключей. – От подземной железной дороги ? – усмехнулся Гумилев. – Я называю это Вратами Пустоты, – важно ответил Ю. С. Бонзо. – А граф Разумовский, впервые обнаруживший феномен, нарек его Зеркалом Исиды. Он вел своих гостей длинным извилистым коридором, по обеим сторонам которого располагались высокие двери. |
