|
На несколько секунд Катарина потеряла дар речи. – Полковник… я приказываю вам арестовать этого человека. – Арестовать? – Эйзентрегер, казалось, развеселился. – Но за что? – Есть подозрение, что он выдал наши планы американцам и русским. Пока что ничем не подтвержденное, и все же я прошу вас… – У вас просто разыгралось воображение, – попытался успокоить ее полковник. – Без доктора Чена мы вряд ли сумеем запустить эту махину, так что арестовывать я его не стану. Но если вы так волнуетесь, то обещаю, что пригляжу за ним. – За кем это вы собираетесь приглядывать? – спросил, входя в зал, Чен. Китаец был, как всегда, идеально выбрит и благоухал дорогим одеколоном. Его черные волосы влажно блестели после душа. – За вами, мой друг. – Эйзентрегер отложил телефон и потер глаза. – Вашей знакомой Катарине пришло в голову, что вы работаете на американцев. – Интересно, – медленно проговорил Чен, – что – или кто – навело ее на такую мысль? – Ерунда, – махнул рукой Эйзентрегер. – Просто нервы. Весь этот блеф с захватом заложников не дал результатов, и они наконец приняли решение нанести удар по столицам. Чен внимательно посмотрел на полковника. – Вы получили код подтверждения? – Да, все нормально. Странно только, что на связь выходила эта девчонка, Катарина. Я ожидал, что приказ отдаст сама рейхсфюрер. – Действительно, – задумчиво проговорил Чен, – это довольно странно… Преодолевая отвращение, Катарина снова спустилась в ледяную усыпальницу Гитлера. На этот раз ей не удалось войти в зал – двери были заперты изнутри. – Рейхсфюрер! – она была убеждена, что бабушка должна быть там, рядом с саркофагом человека, которому она посвятила всю свою жизнь. – Рейхсфюрер, я отдала приказ об уничтожении Москвы, Лондона и Нью-Йорка! Рагнарёк состоится! Я совершила ошибку, рейхсфюрер, поверив этому азиату, но я искуплю свою вину! В усыпальнице было тихо. Катарина забарабанила по стальным дверям кулаками. – Рейхсфюрер! Мы победим! Мы обязательно победим! Я клянусь… И осеклась. За стальными дверями усыпальницы сухо треснул выстрел. Оберлейтенант Шарлотта Фриз пыталась успокоить собравшуюся в большом зале толпу. Это было нелегко: люди, два часа ожидавшие появления божественного фюрера, не хотели слушать никаких объяснений. Если бы на месте оберлейтенанта была сама Мария фон Белов, ей удалось бы совладать со стихией. Но Мария исчезла в самый неподходящий момент, и теперь ее адъютанту приходилось расхлебывать заваренную рейхсфюрером кашу. – Рейхсфюрер приняла решение отложить пробуждение Адольфа Гитлера до нашей окончательной победы! – кричала она, пытаясь перекрыть гул толпы. – С фюрером мы победили бы в три раза быстрее! – крикнул кто-то из стариков. Кажется, Хоссбах. Его поддержала группа молодых девчонок-техников. Вот уж кто разбирается в стратегии победы, так это они, со злостью подумала Шарлотта. – Где рейхсфюрер? – завопила известная своей склочностью Бригитта Талер. – Почему она не выйдет сама? – Рейхсфюрер занята, – орала в ответ Шарлотта. – Если вы не в курсе, мы ведем войну! «Еще год назад это были цивилизованные люди, для которых Порядок был не пустым звуком, – думала она. – Но с тех пор, как лучших граждан Рейха отправили на Пангею, оставшиеся превратились в сброд…» – Говорят, мы ее проигрываем! – крикнул кто-то в задних рядах. – Что скажете, оберлейтенант? «Как же быстро расходятся слухи, – подумала Шарлотта. – Если бы нас не было так мало, за распространение слухов следовало бы расстреливать». |
