|
К счастью, к линзе можно было попасть и через туннель, начинавшийся в расщелине на западном склоне горы – вход туда находился немного выше уровня моря. До расщелины было километра три – электросани должны были покрыть это расстояние за двадцать минут. На поверхности бушевала метель, и Катарина снова спустилась вниз, чтобы запастись едой и брикетами сухого спирта для маленькой переносной печки – она по опыту знала, что в такую погоду очень легко заблудиться даже на небольшом расстоянии от дома. Уничтоживший базу «Туле» огонь, к счастью, почти не задел ангар. Оплавилась только одна створка ворот, намертво застрявшая в пазах, но электросани были не слишком широкими, и Катарина легко вытащила их наружу. Мотор весело заурчал, клубящуюся снежную темноту прорезал желтый луч фонаря. Катарина надавила на педаль и медленно, стараясь не наткнуться на выброшенные из недр вулкана каменные глыбы, поехала вниз по склону, все больше забирая к западу. Ей снова повезло – она не сбилась с пути и не заплутала в метели. Западный склон мало пострадал от удара Небесного Огня, сохранился даже ориентир, указывающий на то место, где можно было спуститься в расселину, – огромный, похожий на белого медведя торос. Катарина направила электросани к его подножию. Снегоход выскочил из снежных вихрей, как чертик из табакерки. Гумилев, уже всерьез задумывавшийся о том, в правильном ли направлении он всех ведет, увидел в белесой мгле расплывчатый желтый свет фар и предостерегающе поднял руку. – А ну-ка, тихо! Все замерли. Снегоход пролетел совсем близко от них, но его водитель не заметил беглецов. Машина остановилась у огромной ледяной глыбы, водитель соскочил с седла и начал шарить вокруг лучом фонаря. Лицо водителя скрывали большие темные очки, без которых в Арктике можно ослепнуть за несколько дней. – По-моему, он ищет то же, что и мы, – прошептал Гумилев. – Значит, мы на верном пути, – тоже шепотом ответил ему Свиридов. – И вообще, это не он, а она, – добавила Марго. – Фигура женская. В этот момент водитель неожиданно повернулся, и луч его фонаря скользнул по беглецам. – Кто здесь? – раздался приглушенный завываниями метели голос. – Назовите себя! – Что делать будем? – спросил Гумилев генерала. – По-хорошему, надо бы его – или ее – брать за шкирку и трясти на предмет того, где у них тут линза. – Не бойтесь, – крикнул генерал по-немецки. – Мы – друзья. Мы не причиним вам вреда… Он сделал шаг вперед и остановился. Клубящаяся тьма перед ним расцвела алым огнем выстрела. – Черт, – сказал генерал Свиридов. – Черт, как больно… Пошатнулся и упал лицом в снег. Гумилев не помнил, как сорвал с плеча автомат, как бросился на убийцу, стреляя на бегу длинными очередями. Метель била по глазам, и пули почему-то уходили вверх. Водитель с обезьяньей ловкостью прыгнул в седло снегохода и, пригнувшись к рулю, ударил по газам. Вслед ему сухо хлопнул последний выстрел – на этот раз стрелял Иванов. Снегоход закрутило на месте, он подскочил и тяжело завалился набок, придавив водителя. Андрей, проваливаясь в снег, подбежал к машине. Водитель барахтался под массивным снегоходом, пытаясь дотянуться до лежавшего в полуметре «парабеллума». Гумилев ударом ноги отшвырнул оружие в сторону. – Встать, тварь! Водитель, цепляясь за раму машины и скрипя зубами от боли, высвободил зажатые широкой лыжей снегохода ноги и выпрямился во весь рост. Темные очки свалились при падении, открыв хорошо знакомое Гумилеву лицо. – Жаль, что я попала не в тебя, – сказала Катарина. Андрей опустил нацеленный ей в голову ствол автомата. Он не мог выстрелить в нее. Не мог. «Если бы я убил ее час назад, генерал был бы жив. |
