Все равно Флинкс чувствовал во рту вкус вина, влажность океанской волны. Песок под ногами оставался горячим. Но Флинкс вдруг понял, что, несмотря на жару, ему очень приятно. Неудивительно, что только людям с устойчивым сознанием разрешается посещать такие места! Человек, не очень прочно связанный с реальностью, здесь вообще может спятить.

И тут, словно для проверки его состояния, небо вверху неожиданно расплылось вместе со всем окружающим ландшафтом. Миновал краткий момент потери ориентации, и Флинкс увидел над головой грозовые тучи. Шел сильный дождь, вокруг сверкали молнии.

Флинкс смахнул с глаз капли, которые – он это знает – нереальны. Они производное оборудования, такого сложного и чувствительного, что лишь немногие хьюманксы понимают, как оно действует. Но пришлось мигать, потому что капли мешали смотреть.

Вокруг сомкнулись джунгли и высокие папоротники – поразительная растительность дождевого леса в холодную погоду. Флинкс был подавлен, он лихорадочно озирался в поисках выхода из симиспина. И, естественно, не нашел ничего, что нарушало бы полноту иллюзии леса. Дождь продолжал стегать его по голове и плечам, заставив Пипа заползти поглубже под складки одежды. Аб напевал сзади, не обращая внимания на холодный поток. Но только… Флинксу не было холодно.

– Мы здесь, – послышался смеющийся голос.

Флинкс поискал, но никого не увидел.

– Где?

– За большим деревом, прямо впереди. Мы не сдвинулись.

Флинкс обошел метровой толщины ствол, нечто среднее между земной секвойей и пучком плотно связанных черных ящериц. Проходя мимо, он постучал по стволу. Тот ответил громогласным лаем, отчего Флинкс подпрыгнул. Его реакция вызвала взрыв смеха поблизости. За деревом, в той же позе, что и раньше, стояли два укротителя драконов, только на этот раз они опирались о прогнивший пень. На мертвом дереве росли грибы радужной окраски.

– Первый раз в симиспине, компадре? – спросил маленький человек с улыбкой.

– Да. Я представлял себе, что меня ожидает, но… – Флинкс перевел дыхание – …все равно ужасно сбивает с толку. Особенно неожиданность изменений.

– В этом‑то вся и привлекательность, – возразил второй человек. – Как и повсюду в жизни.

– Не обращай внимания на Хабиба, – посоветовал маленький. – Одна порция выпивки, и он начинает мрачно философствовать. – Он протянул руку. – Меня зовут Покомчи. – Кивнул в сторону Пипа, выглянувшего из‑под рубашки Флинкса. – Я таких молодых ручных минидрагов не видел.

Они уже перешли к именам – это хорошо. Флинкс пожал протянутую руку, Покомчи протянул другую. В ней был зажат большой толстый гриб. Во всяком случае так это выглядело. Флинкс протянул к нему руку. И в это время большая треугольная голова поднялась с шеи мужчины. Достаточно ей легко плюнуть, и Флинкс будет мертв. Но по слову хозяина голова опустилась.

Гриб оказался полон коричневой жидкостью. Похоже на мясную подливку, но бьет, как целый бык. Оправившись от глотка, Флинкс вернул гриб. Тем временем Пип размахивал головой взад и вперед, вверх и вниз дергающимися опасными движениями. Его возбуждение понятно. С того времени как Флинкс нашел его, он впервые видел других минидрагов. А эти два минидрага, очевидно, больше привыкли друг к другу. Они лишь с легким интересом разглядывали Пипа.

– Я Флинкс, – сказал юноша, когда к нему вернулась способность дышать. Двое сели против него, а Флинкс уселся на другой пень; мягкий нарост грибов послужил для него подушкой.

– Скажите, я сижу на стуле или…

– Твоя догадка так же хороша, как моя, – апатично ответил Хабиб. – Вся жизнь – иллюзия.

– Вот он опять, – добродушно проворчал Покомчи.