|
Он пользу приносит, а расходов никаких, разве что комикс ему купишь. Его никто не замечает. Мальчики прямо созданы для нашего дела. — Странная работа для ребенка. — Ну, сэр, он ведь не понимает. Если надо будет в спальню войти, я его не возьму. Я прочитал: «18 января. Две вечерних газеты 2 п. Домой на метро 1/8 п. Кофе 2/-» Он смотрел на меня, пока я читал. — Кафе оказалось дорогое,сказал он.Пришлось хоть это спросить, а то бы обратили внимание. «19 января. Метро 2/4 п. Пиво (бутылка) 3/- Коктейль 2/6 п. Пиво 1/6 п.» Он снова заговорил: — С пивом я виноват, сэр. Разбил, понимаете, кружку. Разволновался, был материал. Знаете, иногда неделями ждешь, а тут на второй день. Конечно, я вспомнил и его, и смущенного мальчика. (Я сразу увидел, что за 18 января какие-то незначительные записи.) Под «19 янв.» я прочитал: «Особа N отправилась автобусом на Пиккадилли-серкус. По-видимому, взволнована. Прошла по Эйр-стрит до кафе «Ройял», где ее ожидал мужчина. Мы с мальчиком...» Он не давал мне читать. — Видите, сэр, почерк другой. Мальчик никогда не пишет, если данные частного характера. — Бережете его,сказал я и прочитал: «Мы с мальчиком сели поближе. Особа N и мужчина сидели рядом, обращались друг с другом попросту. Возможно — один раз он взял ее за руку под столом. Это неточно, но левая рука N и правая рука мужчины исчезли, что обычно свидетельствует о таких действиях. После недолгой интимной беседы прошли пешком в небольшой ресторан, где сели не за столик, а в кабинку и заказали отбивные». — Про отбивные тоже важно? — Бывает важно, сэр, чтобы опознать человека, если он их часто заказывает. — Значит, вы его не опознали? — Читайте, сэр, сами увидите. «Когда я услышал про отбивные, я подошел к стойке и спросил коктейль, но ни от официантов, ни от буфетчицы ничего не узнал про мужчину. Хотя я спрашивал небрежно, они насторожились, и я решил замолчать. Однако, завязав знакомство со швейцаром театра «Водевиль», я мог наблюдать за рестораном». — Как же вы завязали знакомство? — спросил я. — В баре, сэр, когда я увидел, что они заказывают отбивные. Потом я проводил его до театра, там служебный вход... — Я это место знаю. — Понимаете, сэр, я старался писать только самое важное. — Правильно. Я читал дальше: «После завтрака прошли по Мейден-лейн, простились у бакалейной. Видимо, очень волновались, и мне пришло в голову, что они прощаются навсегда. Конечно, тогда кончится и само дело». Он снова прервал меня: — Простите, я скажу о себе? — Пожалуйста. — Дело есть дело, а чувства, сэр,это чувства. Мне очень понравилась дама, то есть особа N . «Сперва я не знал, за кем из них идти, но решил, что слежу я все же за ней. Она направилась к Черинг-кросс, очень волновалась. Потом зашла в Национальную портретную галерею, но пробыла там минут пять...» — Больше ничего важного нет? — Нет, сэр. Я думаю, она хотела тихо посидеть, потому что потом она зашла в церковь. — В церковь? — В католическую, сэр, на Мейден-лейн. Она не молилась. Просто сидела. — Откуда вы знаете? — Я тоже туда зашел, сэр. |
