— Значит никогда не было мистера Стоувера…

— Да нет, был. Дженис когда-то была замужем. Недолго совсем, я так понимаю, но говорит, что никогда об этом не жалела, ведь у нее осталась Мартина. У Марти был какой-то парень, незадолго до той катастрофы, но у него случился сердечный приступ. Умер сразу. Марти говорила, что он был в очень хорошей форме, привык три раза в неделю в спортзал ходить. Она говорит, что это физкультура его довела. Сердце у него было крепкое, и когда шарахнуло — оно на куски разорвалось…

Ходжес, бывший инфарктник, мотает на ус: никаких фитнес-клубов!

— Марти говорила, что остаться одной, потеряв того, кого любишь, — вот худший паралич. Что касается моего Билла, у меня были не совсем такие чувства, но я понимала, что она хочет сказать. Его преосвященство Генреид часто к ней наведывался — Марти называла его своим духовным наставником, — и даже когда он не приходил, они с Джен ежедневно молились и читали Священное Писание. Ежедневно в полдень. А Марти размышляла об онлайн-курсах по бухгалтерии — для таких инвалидов, как она, там есть особые программы, вы не слышали?

— Не слышал, — отвечает Ходжес. В блокноте записывает: СТОУВЕР ПЛАНИРОВАЛА ЗАНИМАТЬСЯ НА БУХГАЛТЕРСКИХ КУРСАХ ПО КОМПЬЮТЕРУ — и разворачивает запись к Холли. Та удивленно поднимает брови.

— Иногда у них были слезы печали, были, конечно, но в основном они были счастливы. По крайней мере… ну не знаю…

— О чем вы думаете, Нэнси? — Он, не задумываясь, обратился к ней по имени — еще одна полицейская уловка.

— О, видимо, ни о чем. Марти, кажется, была все время счастлива — она такое солнышко просто, вы бы не поверили, насколько она душевный человек, во всем видит только хорошее. А вот Джен — она последнее время стала какая-то отстраненная, как будто ее что-то угнетало. Я думала, какие-то финансовые проблемы или, может, просто такая небольшая послерождественская грусть. Никогда бы не подумала… — Она шмыгает носом. — Прошу прощения, должна высморкнуться.

— Пожалуйста.

Холли хватает его блокнот. Пишет в нем печатными буквами. Почерк у нее мелкий — зажатый, как Ходжес часто о нем думает. Написав, Холли тычет блокнот ему чуть ли не под нос, там написано: «Спроси о „Заппите“!»

Элдерсон протяжно, громко сморкается.

— Простите.

— Все в порядке. Нэнси, вы случайно не знаете — у миссис Эллертон не было маленького игрового устройства? Оно должно было быть розовым.

— Боже милосердный, как вы узнали?

— На самом деле я всего не знаю, — признался Ходжес. — Я обычный детектив на пенсии, у меня есть список вопросов, которые надо задать…

— Она говорила, ей дал его какой-то мужчина. Сказал, что это бесплатно, если она заполнит анкету и пришлет в компанию. Штучка такая чуть больше маленькой книжечки в мягкой обложке. Она у них в доме лежала…

— А когда это было?

— Дату не вспомню, но точно до Рождества. Впервые я видела это устройство на кофейном столике в гостиной. Лежало там вместе со свернутой анкетой, прошло Рождество, а оно все лежало: я заметила, потому что они елку убрали, и разок видела его на кухонном столе. Джен сказала, что включила его, чтобы посмотреть, как оно работает, нашла там пасьянсы, наверное, с десяток разных — и «Клондайк», и «Картину», и «Пирамиду»… Поэтому когда она стала им пользоваться, заполнила анкету и выслала.

— Она заряжала его в ванной Марти?

— Да, потому что там самое удобное место.