— Кажется, я вас помню, — говорит Ходжес. — Вы раньше работали на Мальборо-стрит, не так ли? Когда вы ходили в форме?

— Давненько, когда был молодой и неистовый. И вас я тоже помню. Вы поймали того типа, который убил двух женщин в парке Маккаррон.

— Совместными усилиями, детектив Хиггинс!

— Пусть будет так. Звонила Касси Шин. Ваш мальчик сидит у нас в комнате для допросов. Зовут Дерис Невилл. Мы в любом случае собирались его отпустить. Несколько свидетелей подтверждают его слова: он прикалывался над девушкой, она обиделась и побежала на улицу. Невилл увидел, что едет грузовик, побежал, пытался оттолкнуть девушку от машины, и в целом ему это удалось. Плюс там почти все этого мальчика знают. Он — звезда баскетбольной команды Тодхантера, может, получит спортивную стипендию в заведение с командой из первого дивизиона. Учится на отлично.

— А что же этот мистер Отличник делал на улице посреди буднего дня?

— А, их всех отпустили с уроков. Отопительная система в школе в очередной раз обосралась. Третий раз за зиму, и это только январь. Мэр говорит, мол, здесь в Лоу все круто, рабочих мест полно, все ужасно процветают, сплошное счастье и благоденствие. Он с нами встретится, когда будут перевыборы. Приедет на своем бронированном внедорожнике.

— А Невилл пострадал?

— Только ладони содрал, да и все. Женщина по ту сторону улицы — она ближе всех была к месту происшествия, рассказала, что он оттолкнул девушку и, цитирую: «Налетел на нее, как здоровенная птица».

— Он понимает, что может быть свободен?

— Понимает, но он согласился подождать. Хочет знать, как там девочка. Пойдем. Поболтаете с ним, да и отпустим его на свободу. Если только у вас есть какие-то причины, чтобы его не отпускать.

Ходжес улыбается:

— Я просто здесь по делам мисс Робинсон. Позвольте у него парочку вещей спросить, и мы оба перестанем мозолить вам глаза.

В комнате для допросов тесно и душно, над головой поскрипывают трубы отопления. Но эта комната, очевидно, самая красивая во всем отделении: там стоит софа, а стола с железякой сбоку, к которой наручниками приковывают задержанного, нет. Софа тут и там заклеена лентой, и Ходжес вспоминает о мужчине, которого Нэнси Элдерсон видела на Хиллтоп-курт, — том, в заклеенной куртке.

Дерис Невилл сидит на диване. В плотных брюках и застегнутой на все пуговицы рубашке — белый верх, черный низ — он имеет вид нарядный и старомодный. Единственные проявления стиля — бородка и золотая цепочка на шее. Сложенная школьная куртка переброшена через спинку дивана.

Когда детективы заходят, он встает и протягивает руку с длинными пальцами, словно созданную для баскетбола. Ладонь намазана оранжевым антисептиком.

Ходжес осторожно жмет руку, помня, что она поцарапана, и представляется.

— У вас сейчас нет никаких проблем, мистер Невилл. Собственно, Барбара Робинсон прислала мне поблагодарить вас и позаботиться, чтобы у вас все было хорошо. Она и ее семья — мои давние друзья.

— И как она?

— Ногу сломала, — говорит Ходжес, подтягивая себе стул. Его рука машинально ползет вверх и берется за бок. — Могло бы быть значительно хуже. Готов поспорить, она в следующем году опять в футбол играть будет. Садитесь, садитесь.

Когда Невилл садится, колени у него оказываются почти на уровне подбородка.

— Да тут я, можно сказать, виноват. Мне не надо было ее дразнить, но она такая симпатичная и вообще… Но… Ну у меня же не повылазило… — После паузы исправляется. — Ну не слепой же я. Под чем она была? Вы не знаете часом?

Ходжес хмурит брови.