— А почему вы думаете, что она была под действием наркотиков?

— Ну, хотя бы потому, что… что она сюда пришла, это первое. А на ней шмотки «Чэпл-Ридж». Я это знаю, потому что мы с ними дважды в год играем. Ну и разносим их. И еще она брела как в тумане. Стоит на бордюре рядом со «Звездной мамочкой» — там, где гадалка сидит, и вид у нее такой, как будто сейчас бросится под машину. — Дерис пожимает плечами. — Ну и я с ней немного поболтал, стал немного поддевать ее, чего, мол, от мамы ушла. А она как разозлится, как кошка. А мне она понравилась, ну и… — Он смотрит на Хиггинса, потом снова на Ходжеса. — Вот сейчас будет о том, в чем я виноват, и я все честно расскажу, о'кей?

— О'кей, — говорит Ходжес.

— Ну вот, смотрите, я у нее игру забрал. Так, пошутил просто, понимаете? Поднял над головой. Насовсем забирать я не собирался. А она мне как поддаст ногой — как для девочки, будь здоров удар — и обратно забрала. Вот тогда выглядела она совсем не как обдолбанная.

— А как, Дерис? — автоматически называет парня по имени Ходжес.

— Ну, слушайте, безумной! А еще испуганной. Словно до нее только дошло, куда она попала, что она на такой улице, где девочки в форме частных школ не ходят, а тем более одни. МЛК-авеню? Добро, бля, пожаловать! — Он наклоняется вперед, сложив длиннопалые руки между колен, лицо становится серьезнее. — Она не понимала, что я шучу, представляете себе? Она запаниковала, понимаете?

— Понимаю, — говорит Ходжес, и, хотя голос у него заинтересованный, он на самом деле находится на автопилоте, пораженный словами Невилла: «Я у нее игру забрал». Какая-то часть его ума говорит, что это не может быть связано с Эллертон и Стоувер. Но большая часть убеждена, что связь есть, и непосредственная. — Пожалуй, вы огорчились.

Невилл философским жестом поднимает ободранные ладони к потолку, мол, ну что тут поделаешь.

— Здесь место такое, слушайте. Это же Лоу. Она упала с неба и поняла, где она, вот и все. А я поскорее хочу отсюда вылезти. Пока есть возможность. Буду играть в первом дивизионе, хорошо учиться, чтобы получить хорошую работу, штоб… чтобы стать профессионалом. Тогда всю семью отсюда вытащу. Моя семья — это мама, я и двое братьев. Если бы не мама, я бы до такого не доучился, как сейчас. Она никогда не позволяла, чтобы мы в грязи играли. А если бы услышала это «штоб», то ругалась бы страшно!

Ходжес думает: парень слишком хорош, чтобы быть настоящим. Но нет, вот он, сидит. Ходжес не сомневается, что парень говорит правду, и не хотел бы представлять, что случилось бы с сестренкой Джерома, если бы Дерис Невилл сегодня был на уроках.

Хиггинс говорит:

— Девочку дразнить, конечно, плохо, но, должен сказать, вы поступили правильно. Вы же подумаете о том, что чуть не произошло, если вам когда-нибудь еще захочется отколоть что-то подобное?

— Ну конечно, сэр, подумаю.

Хиггинс поднимает ладонь. Невилл не бьет по ней с размаху своей, а лишь слегка прикасается — с саркастической улыбкой. Он хороший мальчик, но все-таки здесь Лоутаун, а Хиггинс, как-никак, дядя полицейский.

Хиггинс поднимается.

— Ну что, можем идти, детектив Ходжес?

Ходжес одобрительно кивает, слыша свое прежнее звание, но разговор еще не окончен.