— Извини, — буркнул я. — Нервы.

И тут из-за спины раздался голос Дашки:

— Я ведь сказала тебе, Хиппа, чтобы ты больше не приходил сюда с собакой.

— Да мало ли что ты сказала! — рявкнул я. Но тут Найда яростно заворчала, она явно была не в духе. Хиппа, от греха подальше, потянул ее к своей квартире.

— Ладно, до встречи, не ссорьтесь, не время сейчас, — кинул он на прощание и скрылся за собственной дверью.

Пока я закрывал замки, проверял видеофоны, Дашка стояла рядом и ныла. Она ныла, что за последние дни я так страшно изменился, что она не знает, что думать. Ей кажется, я разлюбил ее. Я вообще никогда так себя не вел. Она даже не думала, что я могу стать таким.

— Каким таким? — уст ало спросил я. — Ты же видишь — работы у меня навалом, и куча мелких неприятностей, о которых тебе знать ни к чему. Ни к чему-ни к чему, — опередил я ее возражения. — Потому что я сам со всем разберусь, мне этого говна выше головы хватает, и еще обсуждать его за обедом я не намерен.

Короче, обрезал я Дашке путь к выяснению отношений и пошел опять к компьютеру. Работать. Хотя какая тут к черту работа?!

ЧАСТЬ ТРИДЦАТАЯ

Итак, кому я могу доверять? Хакеру? Возможно, могу. Возможно, он что-то знал о SolaAvise, чего не знал я. Быть может, он был в курсе, что SolaAvis предаст меня, и таким образом — отрекшись от него — намекнул на это. Тем не менее, я бы поостерегся делать какие-либо выводы. Слишком я стал скоропалителен в решениях. Одинокая Птица — ну, тут понятно всё, без вопросов. Ветер — увы-увы! — погиб. Фея — да, с Феей можно говорить, о чем угодно, но она держится в списке сзади меня, и довольно давно держится. Не хочу ее подставлять. Не хочу видеть, как из-за моей или ее неосторожности она станет первой в списке. Цыпочка? — ребенок, который сам нуждается в защите. Хотя Ветер говорил, что не стал бы ей верить стопроцентно. Остается только лишь Шаман. Шаман не проявил никакой особой инициативы для защиты друзей, но что он, собственно, мог в своей китайской Сибири сделать? Поставил минус, исполнил долг… Мне пора написать ему. В случае, если мне предстоит умереть, я должен убедиться, что защитил семью, что преследующие меня сатанисты не разделаются с Дашкой, Длинноухим и Цыпленком. Я вспомнил о детях, приносимых в жертву на Смоленском кладбище, и это придало мне уверенности. Я написал письмо Шаману.

Я рассказал ему о своих проблемах, о сатанистах, пасущихся под моими окнами и преследующих меня, о том, что первое место я, ох как гарантированно, рискую выиграть. Особенно, если SolaAvis победит и его не найдут. Но даже если у меня будет второе или третье место, моей семье вместе со мной грозит изгнание. Я надеюсь, в Сибири еще много свободного пространства, где могли бы приткнуться двое взрослых и двое детей. Я вспомнил про Фею и Цыпочку и исправил на трое взрослых и трое детей. И еще я надеюсь, там есть какие-нибудь христианские общины, пускай запрещенные, катакомбные, но очень хотелось бы надеяться, что такие существуют. Хотя если что — придется нам самим представлять собой христианскую общину. Об этом тоже надо подумать заранее. Какое, впрочем, заранее, десять дней осталось до завершения конкурса. Надо решать срочно и прямо сейчас. Короче, примешь ли, сумеешь ли разместить на первое время, поможешь ли найти вариант жилья? — я отослал письмо и задумался.

Я готовил путь к отступлению, но трусом себя не чувствовал. Я старался предусмотреть разные варианты спасения себя и окружающих меня людей. И надеялся, что удастся это сделать, не уронив человеческого достоинства. Поступать нужно рационально, обдумав каждое свое действие. Я не пойду, например, завтра в храм. Не должен еще раз подвергать опасности отца Иллариона и весь свой приход.