Длинноухий не спал. Глаза его были прикрыты, но веки тихо вздрагивали — так всегда было, когда он притворялся, что дрыхнет, а сам сквозь длинные ресницы подглядывает за тем, что происходит снаружи. Я знал, что сейчас он смотрит на меня, но не хочет, чтобы я это заметил. И мне не хотелось разрушать его иллюзию — я делал вид, что не замечаю того, что он не спит. Неожиданно глаза Длинноухого распахнулись, зрачки расширились, рот испуганно открылся. Он смотрел в сторону двери, через мое раненое плечо.

— Что случилось? — шепотом спросил я, но Длинноухий не ответил, а нырнул с головой под одеяло и спрятался там. Я, чуть не застонав от боли, повернулся на спину и взглянул на дверь. В проеме стоял незнакомый мне человек и внимательно разглядывал мою комнату.

— Кто вы такой? — спросил я. — Откуда? — мне было очень спокойно. Я вдруг понял, что это сон. Или что я опять нахожусь в предсмертном бреду. Да, наверное, опять болевой шок, вон как плечо прихватило. Короче, волноваться совершенно не стоит, так я был уверен. Это еще одно искушение, чисто духовное, и я должен с ним справиться, не поддаваться на провокацию. Силы мне нужны в реальной жизни, так что нечего их зря растрачивать во сне. Да и вообще зачем я разговариваю с этим типом — раз он мне снится? Я закрыл глаза и постарался подумать о чем-нибудь приятном — вдруг кошмар усилием воли удастся превратить в приятное сновидение.

— Управление Внутренних Дел, капитан Касьянов, — услышал я негромкий голос и, вздохнув, открыл глаза. — Сон это или не сон, а проигнорировать его, похоже, не удастся.

ЧАСТЬ СОРОК ВОСЬМАЯ

Капитан Касьянов был коренастый, плотный человек, с пронзительными черными глазами, которые единственно и выдавали в нем властную натуру. Помимо него в спальне находился длинный вертлявый парень, лет двадцати пяти, который, как мне подумалось, проскользнул в нее несколько раньше; он, не смущаясь, вертел головой, шаря взглядом по всем углам. В руках он держал маленький кожаный саквояж.

— Эй, вставай, — мотнул головой мне парень, — поговорить надо.

— Я болен, — попробовал я сопротивляться и, как ни странно, мое возражение, было принято.

— Лежите-лежите, — сказал капитан. — А вот ты, мальчик, вылезай-ка давай и поиграй пока там, — он приподнял край одеяла, под которым прятался Длинноухий, и показал ему на коридор. — Ушастик медленно вылез из постели и, злобно зыркая глазенками на нежданных гостей, кутаясь в одеяло, нашарил ступнями шлепанцы, влез в них и, шаркая ногами, поплелся из спальни. Я облегченно вздохнул, так как опасался, что он может сорваться и наговорить лишнего. Такое с ним случалось прежде, когда он сталкивался с ситуациями, которые считал несправедливыми, и если уж Длинноухий срывался, его было не остановить.

— Где моя жена? — спросил я. — У вас есть ордер?

— Голубчик, — сказал капитан Касьянов. — Я понимаю, что законы меняются стремительно, но войти в квартиру без разрешения хозяина, работники УВД могут исключительно имея официальное разрешение прокуратуры, закон этот принят в 2033 году.

Да, я слышал об этом. В свое время в обществе активно обсуждали насильственное закрытие всех скобяных отделов в магазинах страны — властями вводилось обязательное употребление электронных замков, открывать которые работники органов Безопасности могли в ряде случаев — ряд этот был довольно длинный, но злоупотребления случались редко, наказание за них следовало жестокое и незамедлительное. Говорили, что в квартиры с обыском приходили чаще всего в то время, когда хозяева отсутствовали или спали — для того, чтобы застать все вещи на тех местах, где они находятся в момент обыска — спрятать их хозяева обычно не успевали.