|
Уже не считаясь с приличиями, не тратя времени на условности, баронесса толкнула дверь и ворвалась в спальню Констанции. Она готова была метать громы и молнии, допытываясь, куда та подевала дочь. Но тут баронессу Дюамель ждал сюрприз: рядом со спящей Констанцией она увидела кого-то, кто прятался под одеялом, выставив из-под него лишь макушку и согнутую в локте руку. То, что это мужчина, Франсуаза уже не сомневалась. "Так вот как она воспитывает мою дочь!" - подумала Франсуаза, готовясь высказать Констанции все, что она о ней думает. Но та вдруг проснулась и уставилась на баронессу. Откуда она взялась в ее спальне, Констанция никак не могла взять в толк. Тут же сердце мадемуазель Аламбер забилось чаще. Ей предстояло по виду баронессы определить, знает та о ночных приключениях своей дочери или же нет. Баронесса Дюамель только успела открыть рот, как Констанция тут же взяла инициативу в свои руки. Она отбросила одеяло с Колетт и воскликнула: - Колетта, просыпайся, твоя мать приехала! Это было большой неожиданностью для баронессы и на время у нее отнялся дар речи. Перепуганная Колетта широко открытыми глазами смотрела на мать. - Ну что же ты, Колетта, поздоровайся с ней. Девушка опасливо выскользнула из-под одеяла и побежала навстречу матери. Инстинктивно она чувствовала, самое верное сейчас - броситься на шею матери. Если та что-нибудь знает, слезы помогут, а если ничего - то пусть это будут слезы радости. Так Колетта и поступила. Франсуаза стояла у открытой двери, обнимая свою дочь, и тоже плакала. - Мама, я так скучала по тебе, я так хотела приехать! Констанция Аламбер слушала этот бред и готовилась объяснить Франсуазе, почему это вдруг Колетта оказалась у нее в постели. А баронесса Дюамель гладила дочь по волосам и приговаривала: - Ты у меня еще такая глупая... - Представь, Франсуаза, сегодня ночью она испугалась спать одна и прибежала ко мне. Констанция запрокинула голову, ее волосы рассыпались по плечам. Весь вид мадемуазель Аламбер говорил о том, что она только и занималась в последние дни тем, что не спускала глаз с Колетты. - Ты еще очень глупая... - приговаривала Франсуаза, а Колетта вздрагивала всем телом, боясь, что сейчас настроение матери изменится, и Франсуаза строгим тоном спросит ее, что она выделывала с виконтом Лабрюйером. Но страшного вопроса так и не последовало. Франсуаза, наконец-то, отстранила от себя дочь и взяв ее за плечи, пристально посмотрела ей в глаза. Вид Колетты был, конечно, жалок. Она втянула голову в плечи и виновато посмотрела на свою мать. - Пойдем, пойдем, Колетта, мне кажется, я не видела тебя целую вечность, - баронесса Дюамель и ее дочь покинули спальню Констанции и та смогла облегченно вздохнуть. "Ну, кажется теперь все. Франсуаза ни о чем не догадывается, а я больше ничего и не стану предпринимать". Констанция Аламбер ликовала: "Наконец Эмиль де Мориво наказан и вновь можно зажить спокойно". Прозвучал гонг, извещавший, что завтрак накрыт. И только тут Констанция вспомнила, о чем просила ее мадам Ламартин. Поэтому она поспешила первой прийти к столу. Старая графиня Лабрюйер уже сидела на террасе и как всегда клевала носом. |
