|
- Я думаю, мадемуазель, это лето оставит о себе приятные воспоминания в вашей душе. - С чего вы взяли, граф? - Нет, я не имею в виду себя, хотя и такое может случиться, я вижу по вашим глазам - вы совершили что-то, к чему долго стремились. - И это вновь ваши фантазии. - Нет-нет, мадемуазель, это было, наверное, очень благим делом? - Если бы вы только знали, - рассмеялась Констанция, - возможно, тогда вы назвали бы меня чудовищем. - Я догадываюсь, мадемуазель, о чем может идти речь. Женщина счастлива, только отомстив своему врагу, при этом оставаясь в тени. - Вы почти угадали. - Я не собираюсь больше надоедать вам и хочу напомнить, мое предложение остается в силе, что бы ни случилось. - Даже если вы женитесь? - рассмеялась Констанция. - Такое невозможно, только на вас. - А если вам придется ждать всю жизнь? - Это будет приятным ожиданием, мадемуазель. - И вы не раскаетесь даже на смертном одре? - Я не раскаюсь, если в этот момент вы будете рядом со мной. - Но вы же совсем меня не знаете, я несносная интриганка и взбалмошная женщина. Вы со мной не будете счастливы и дня. - Вот видите, мадемуазель, вы уже рассуждали словно стали моей женой. Еще немного - и я уверен, мы будем вместе. - Вы так хотите, граф, чтобы я вам отказала? - Простите, мадемуазель, я должен вас покинуть, - и граф, ничего более не объясняя, заспешил по аллее к дому. А Констанция осталась одна стоять на перекрестье двух аллей. Здесь пронзительно дул ветер, подол ее платья прилип к ногам, с головы срывало шляпку. И если бы не тонкая шелковая лента, завязанная бантом на подбородке, то бежать бы Констанции за своей шляпкой, безуспешно пытаясь ее поймать. "Я, наверное, поступаю не правильно, - думала Констанция Аламбер, - пытаяь решить за других людей, что им нужно и чего не стоит делать. Но если я вижу, что происходит несправедливость и невинная Колетта досталась бы в руки развратного Эмиля, разве не справедливо будет, если бедная девочка поймет, что такое любовь, Раньше, чем выйдет замуж. Ведь я уверена, Мадлен Ламартин не страдала бы так от любви к виконту, если бы ей довелось раньше изменять своему мужу. Наверное, ее муж-прокурор - зануда и книжний червь, ничего не смыслящий в жизни. Он занят только своей службой, бумагами, судами, а его жена изо дня в день повторяет одно и то же: "я люблю его, люблю" и боится даже взглянуть на чужих мужчин. А разве заслуживает он такого к себе отношения? Мадлен красива и умна, так не правильнее ли будет, если она найдет хотя бы мимолетное счастье в любви к Анри? Правда, потом будут страдания и разочарования, но останутся и воспоминания, светлые и прекрасные. Она будет сидеть рядом со своим мужем и думать об Анри. Боже, какое это счастье любить кого-то, пусть безнадежно, пусть отчаянно! Как жаль, что я не смогу вновь испытать подобное чувство!" Констанция добрела до пруда и уселась на ярко-белую скамейку. Ветер морщил поверхность воды, гнал ее небольшими волнами, и мадемуазель Аламбер, прикрыв глаза, представила себя сидящей на гладком камне посреди ручья. - Моя любовь мертва, - прошептала Констанция. ГЛАВА 5 Жак и его хозяин виконт Лабрюйер скакали во весь опор. |
