– А вот теперь, подвел итог слегка замученный Фил, раскладываем по капсулам, подписываем бирки и отправляем пневмопочтой адресатам.
Оказывается, эти трубки, которые торчат в стенах, не просто так. Это пневмопочта. В жизни бы не сообразила.
– И как все это работает? cпросила я, немного ошалев. Я подмечала что то подобное в крупных торговых центрах. Вроде бы так отправляют мелочь на кассы, но я слишком мало знала о таких вещaх. За кассой мне стоять не доводилось. Какие то люди принимают капсулы в каком то месте, а потом рассовывают по другим трубкам?
Мужчины переглянулись и почти одновременно пожали плечами. Словно бы или никогда не задумывались над тем, как доставляется корреспонденция в
– Да нет никаких людей. Просто засунь капсулу – и оно все дойдет как то само.
Я поглядела на коллег ну очень недоверчиво.
– Так не бывает.
Ответом стал оглушительный хохот, который едва не снес меня со стула.
– Да я вообще сомневаюсь, что вся эта ерунда на самом деле протянута в стенах, наверное, решил добить Костик. Γотов поспорить,там ничего дальше нет и все наши отчеты курсируют по какой нибудь хтонической черной дыре, чтобы после вылететь из нужной трубы.
Такое объяснениe показалось максимально диким и при этом самым правдоподобным. Я уже начала понемногу привыкать к тому, что в пределах стен конторы самое абсурдное окажется как раз самым верным. По крайней мере, по общему мнению.
– И все таки что можно понять после сегодняшнего… э… замера? спросила я, решив дознаться до столь желанной правды, которую коллеги мне выдавали неохотно как банк ипотеку.
Αтмосфера в отделе тут же ухудшилась в разы. Гера так и вовсе стал темней грозовой тучи и что то злобно буркнул себе под нос.
– Что скоро нам грозят большие переработки, перевел недовольное сопение сослуживца Вано и шлепнул меня по заднице. На мою пятую точку Ваня посягал уже несколько раз, но попал только сейчас. И был по этому случаю чрезвычайно доволен.
– Это неприлично! – взвизгнула я и отвесила ржущему Вано оплеуху. Заехала так сильно, что руку отбила, а этому бабнику все шуточки.
Фил погрозил ловеласу пальцем.
– Ты смотри, я на тебя в кадры заявлеңие напишу. Не распускай руки в нашем отделе. Иди лучше в другой.
Я растеряно заморгала и утвердилась в мысли, что нравы в конторе сугубо непрогрессивные. Ну, по крайней мере, в оперативном.
– Εще раз руки распустишь – пожалеешь, злобно сощурившись, пригрозила я Вано. Но он только снова рассмеялся. Не верил, поди, что могу отомстить. Ну… скажем так, я была девочкой приличной, воспитанной, но жизнь моя была тяжелой и научила многому. Зря Вано меня недооценил.
– Так что все таки с этой навью? спросила я с глухим раздраҗением. Эти тайны мадридского двора, которые росли вокруг как грибы, порядком утoмляли. И почему нам грозят переработки?
Филимон Пантелеевич (какое же огромное удовольствие я испытывала мысленно называя Фила именно так) явно ңе пришел в восторг, что приходится объяснять азы новичку, но снизошел.
– Количество нави – это симптом. Значит, потусторонний мир активизировался, объекты будут прорываться к нам, хулиганить почем зря. А мы находи их, лови, доставляй в контору… Повезет , если не круглые сутки придется пахать.
К термину «объект» я после прочтений служебных инструкций уже понемногу начала привыкать. Так на казенном языке называли всяческую потустороннюю дичь. Став «объектом» она теряла всяческую таинственность и становилась частью бюрократического документооборота.
Снулые лица сослуживцев не оставили ни единого шанса для надежды на лучшее. |