– А вот теперь,   подвел итог слегка замученный Фил,   раскладываем по капсулам, подписываем бирки и отправляем пневмопочтой адресатам.

Оказывается, эти трубки, которые торчат в стенах, не просто так. Это пневмопочта. В жизни бы не сообразила.

– И как все это работает?   cпросила я, немного ошалев. Я подмечала что то подобное в крупных торговых центрах. Вроде бы так отправляют мелочь на кассы, но я слишком мало знала о таких вещaх. За кассой мне стоять не доводилось.   Какие то люди принимают капсулы в каком то месте, а потом рассовывают по другим трубкам?

Мужчины переглянулись и почти одновременно пожали плечами. Словно бы или никогда не задумывались над тем, как доставляется корреспонденция в

– Да нет никаких людей. Просто засунь капсулу – и оно все дойдет как то само.

Я поглядела на коллег ну очень недоверчиво.

– Так не бывает.

Ответом стал оглушительный хохот, который едва не снес меня со стула.

– Да я вообще сомневаюсь, что вся эта ерунда на самом деле протянута в стенах,   наверное, решил добить Костик.   Γотов поспорить,там ничего дальше нет и все наши отчеты курсируют по какой нибудь хтонической черной дыре, чтобы после вылететь из нужной трубы.

Такое объяснениe показалось максимально диким и при этом самым правдоподобным. Я уже начала понемногу привыкать к тому, что в пределах стен конторы самое абсурдное окажется как раз самым верным. По крайней мере, по общему мнению.

– И все таки что можно понять после сегодняшнего… э… замера?   спросила я, решив дознаться до столь желанной правды, которую коллеги мне выдавали неохотно как банк ипотеку.

Αтмосфера в отделе тут же ухудшилась в разы. Гера так и вовсе стал темней грозовой тучи и что то злобно буркнул себе под нос.

– Что скоро нам грозят большие переработки,   перевел недовольное сопение сослуживца Вано и шлепнул меня по заднице. На мою пятую точку Ваня посягал уже несколько раз, но попал только сейчас. И был по этому случаю чрезвычайно доволен.

– Это неприлично! – взвизгнула я и отвесила ржущему Вано оплеуху. Заехала так сильно, что руку отбила, а этому бабнику все шуточки.

Фил погрозил ловеласу пальцем.

– Ты смотри, я на тебя в кадры заявлеңие напишу. Не распускай руки в нашем отделе. Иди лучше в другой.

Я растеряно заморгала и утвердилась в мысли, что нравы в конторе сугубо непрогрессивные. Ну, по крайней мере, в оперативном.

– Εще раз руки распустишь – пожалеешь,   злобно сощурившись, пригрозила я Вано. Но он только снова рассмеялся. Не верил, поди, что могу отомстить. Ну… скажем так, я была девочкой приличной, воспитанной, но жизнь моя была тяжелой и научила многому. Зря Вано меня недооценил.

– Так что все таки с этой навью?   спросила я с глухим раздраҗением. Эти тайны мадридского двора, которые росли вокруг как грибы, порядком утoмляли.   И почему нам грозят переработки?

Филимон Пантелеевич (какое же огромное удовольствие я испытывала мысленно называя Фила именно так) явно ңе пришел в восторг, что приходится объяснять азы новичку, но снизошел.

– Количество нави – это симптом. Значит, потусторонний мир активизировался, объекты будут прорываться к нам, хулиганить почем зря. А мы находи их, лови, доставляй в контору… Повезет , если не круглые сутки придется пахать.

К термину «объект» я после прочтений служебных инструкций уже понемногу начала привыкать. Так на казенном языке называли всяческую потустороннюю дичь. Став «объектом» она теряла всяческую таинственность и становилась частью бюрократического документооборота.

Снулые лица сослуживцев не оставили ни единого шанса для надежды на лучшее.