- Конечно, это курс сарказма.

- Уверен, что только его ты закончила на отлично.

Да пошел ты, чертов умник. Хоть бы ты в обморок грохнулся на раскопках, тогда поймешь, каково это - заболеть посреди пустыни в центре Иордании, придурок, подумала Андреа, которая никогда не получала слишком хороших оценок. На некоторое время она обиженно замолчала.

- Добро пожаловать в центральную Иорданию, друзья мои, - торжественно произнес Томми. - Родину самума. Население отсутствует.

- Что такое самум, Томми? - спросила Андреа.

- Гигантский песчаный вихрь. Внушительное зрелище, как говорят. Ну вот, мы уже почти на месте.

Хаммер затормозил. Грузовики начали выстраиваться бок о бок по обочине паршивой дороги.

- Полагаю, что здесь нам придется сделать немалый крюк, - сказал Томми, указывая на экран GPS. - Мы всего в трех километрах от цели, но добраться туда будет непросто. Эти дюны слишком крутые. Грузовикам по ним не пройти.

Когда пыль немного улеглась, Андреа увидела перед собой огромную дюну из розового песка. Как раз за ней и располагался каньон Ястребиный коготь, где, по словам Форрестера, в течение двух тысячелетий скрывался Ковчег Завета. На вершине дюны кружили маленькие песчаные вихри, весело гоняясь друг за другом; словно взывая к Андреа своим шелестом.

- Как вы считаете, можно оставшуюся часть пути пройти пешком? - спросила Андреа. - Тогда я могла бы сделать снимки места наших раскопок. Я пойду впереди машин, чтобы лучше видеть.

Томми озабоченно взглянул на нее.

- Как хотите, но я не думаю, что это хорошая идея. Взобраться на этот бархан будет нелегко. Здесь, в салоне, прохладно, но снаружи сейчас сорок градусов.

- Я буду осторожной. И не выпущу вас из поля зрения. Ничего не случится.

- Мне тоже кажется, что вам не стоит этого делать, мисс Отеро, - заметил Давид Паппас.

- Да ладно, Айхберг. Пусть идет. Она уже большая девочка, - сказал Стоув, выступая больше против Давида, чем в поддержку Андреа.

- Я должен посоветоваться с мистером Расселом.

- В таком случае, сделайте это.

С большой неохотой Томми потянулся к рации.

Двадцать минут спустя Андреа сильно пожалела о своем решении. От дороги путь на вершину дюны сначала пролегал по небольшой впадине двадцати пяти метров в длину, а потом резко поднимался еще восемьдесят метров. Последние пятнадцать имели угол подъема в двадцать пять градусов. Вершина казалась обманчиво близкой. Песок - обманчиво мягким.

Девушка взяла с собой рюкзак с двухлитровой бутылкой воды. Она была выпита еще до вершины. Несмотря на шляпу, голова болела, а также нос и горло. Андреа надела лишь блузку с коротким рукавом, шорты и ботинки, хотя перед тем, как вылезти из машины, нанесла защитный крем с фактором 80. Но всё равно кожу на руках защипало.

Меньше получаса, и я чуть не сгорела заживо. Только бы с машинами ничего не случилось, и нам не пришлось идти пешком, подумала Андреа.

Но, похоже, этого бояться не стоило. Томми четко провел грузовики один за одним до вершины дюны. Для этой задачи требовался умелый водитель, чтобы грузовики не перевернулись. Сначала он занялся двумя КАМАЗами с припасами, поставив их в шеренгу у подножия длинного холма, как раз перед началом крутого подъема. Потом - двумя цистернами. А в это время остальной персонал смотрел на это зрелище из тени хаммеров.

Андреа, в свою очередь, наблюдала за операцией через телевик. Каждый раз, когда Томми ставил одну из машин, он махал рукой стоящей на вершине дюны девушке, и та махала в ответ. Наконец Томми поставил хаммеры у подножия холма, чтобы использовать их в качестве буксира и с их помощью поднять тяжелые грузовики, которые, несмотря на огромные колеса, не обладали достаточным сцеплением, чтобы подняться по крутому песчаному склону.

Андреа сделала несколько снимков, как поднимается первый грузовик. Один из солдатов Деккера вел внедорожник, к которому стальным тросом привязали КАМАЗ.