Мутное солнце висело, касаясь краем горизонта. Вдали сверкал остатками лака указатель "Счастливого пути", по зверски исковерканному и перекрученному виду которого можно было догадаться, что его не слабо задели. Трассу Алга-Саразань, являющуюся частью федеральной трассы М5, в народе иначе и не называли как "дорогой смерти". В год тут билось до черта народа.

Мимо на бешеной скорости пронеслась иномарка. Спустя какое-то время в обратную сторону еще одна. Сорокин посмотрел ей вслед, демонстративно уперев руки в бока.

Опять повалили насекомые. Сорокин завел мотор и поехал, вновь подвергаемый непрерывному живому обстрелу. В очередной раз выйдя протереть стекло, он очутился в довольно густом тумане. Алексей был уверен, что еще секунду назад того не было. Сев в кабину, он включил фары, и продолжил движение.

Фары помогали мало, и он ехал шагом. Вот, говорят, есть такая штука, противотуманные фары! Сорокин мог об этом только мечтать.

Его обгоняли все, кому не лень, слепили и встречные и попутные. Все неслись как угорелые, словно везли беременную жену в роддом. Не мудрено, что Латыш тут разбился, подумал Сорокин. Но с собой не согласился.

Авария какая-то странная. Валяев сказал, что не было других машин, и пострадавших не было. На "дороге смерти" обычно наоборот. Лобовой удар, куча покойников.

И еще одну истину понял Сорокин. Зря он выехал, на ночь глядя. Окончательно стемнело, так что найти следы аварии не представлялось возможности. Надо бы остановиться, и ночь переждать.

Почти сразу, словно по заказу впереди показались красные габаритные огни. На обочине кто-то стоял, и Сорокин притормозил следом.

В двух метрах от него возвышался, простреливая туман навылет мощными галогенными фарами, "КАМАЗ" с полуприцепом. С утробным вздохом сработал пневмоклапан, и на асфальт спрыгнул шофер — пожилой пузатый мужчина в майке и бейсболке.

Расстегивая штаны, он прислонился к колесу, но когда Сорокин решил поздороваться, то так шарахнулся в сторону, словно черта увидел.

— Ты что? — возопил он.

— А ты что? — не понял Сорокин.

Тут водила рассмотрел припаркованную Лехину машину и малость отошел.

— Заикой сделаешь, парень. Хорошо, что я штаны успел расстегнуть, надудонил бы прямо туда.

— Ну, извини, если напугал.

— Ладно, проехали. Чего надо?

— Тут поблизости есть, где переночевать?

— Пост ГАИ в паре километров отсюда. Сам туда еду.

— Я думал, вы для ночевки остановились.

— Ты что спятил? Не знаешь, что это за место? — водила оглянулся. — Ну и туман сегодня. Такой только в Пропащем лесу и может быть.

— А что за Пропащий лес? — бесхитростно спросил Сорокин.

— А вот он, — шофер развел руками. — Он вокруг, в тумане его не видно. Гиблое здесь место. Я тут ночью остерегаюсь ездить. И никто не ездит. Люди пропадают ни за грош.

— Я бы с вами рядом ночь переждал. Мне тоже что-то неуютно стало.

— Ладно, можешь за мной ехать, — смилостивился шофер. — Только я свои дела доделаю. Если б не крайняя нужда, ни за что бы здесь не остановился, ей Богу!

Он проснулся оттого, что ему приснилось, что в машину кто-то лезет. Светало. Рваные лоскутья тумана, быстро испаряясь, змеились по низинам. Сорокин выбрался из машины, выпрямил сиденья и, зябко ежась, пошел в направлении стационарного поста ГИБДД. Он хотел переговорить с инспекторами, но будка оказалась на запоре. Даже если там кто-то и был, то спал крепко. Рядом с будкой располагались останки нескольких машин, попавших в аварию и должнущих служить предостережением остальным лихачам.

— Нашему полку прибыло! — прозвучало так неожиданно, что Сорокин, никогда не отличавшийся особой храбростью, едва не подпрыгнул.