|
«А почему бы не привлечь другого человека, Тота Мудрого? — сказал Велизар.— Впрочем, он-то уж точно не согласится работать по заданной теме. Насколько мне известно, его интересы лежат в иных плоскостях и не связаны с постижением физических основ мироздания. Но если нагуали, как говорит Аристарх, есть просачивание инфернальности, то есть сил, неизвестных людям, ваш кандидат в оперы не справится с расследованием». «Он эрм». «Да пусть будет хоть трижды эрм! Ему придется столкнуться с принципиальной непредсказуемостью внешних воздействий, что выводит проблему за пределы наших возможностей». «И все же только у эрма есть шанс довести дело до конца. Ставр не только профессионал воинских искусств, он ратный профессионал, то есть он живет иначе, чем мы, владея искусством выживания с момента рождения. Должен справиться, хотя ему, конечно, придется туго. Как, впрочем, и всем здесь присутствующим. Experto credite. Мы должны помочь ему, быть все время сзади, не выпускать из поля зрения». «А не посоветоваться ли нам с кем-нибудь поопытней нас?» «С кем? — Велизар усмехнулся.— С чужанами, орилоунами?» «С «серыми призраками», например. Они ведь помогали нам в свое время». «Серые призраки» ушли даже с Тартара, где ты собираешься их искать и каким образом? Крикнешь на всю метавселенную: ау, Сеятели, отзовитесь?» «На наши призывы они, скорее всего, не откликнутся, а вот просьбу одного общего знакомого могут уважить. Да и сам он — фигура заметная». «Ты имеешь в виду Габриэля Грехова? — догадался Берестов.— Хорошая идея, старик!» «Вот и пусть наш опер попробует отыскать Грехова, а там покумекаем, как выйти на Сеятелей». Четыре ладони легли одна на другую, породив розовую молнию полевого разряда.
Чужанин шевельнулся, превращаясь в грубо обработанную каменную скульптуру борца сумо, протянул чудовищную, с гипертрофированно развитыми мышцами руку, раскрыл ладонь, и Ставр увидел красивый черный перстень с прозрачно-зеленым камнем, внутри которого разгоралась и гасла яркая изумрудная искра. — Велено передать,— прогрохотал каменный псевдочеловек.— Если удержишь. — Кем велено? — поинтересовался Ставр, принимая подарок, и... едва не выронил его. Перстень оказался не просто тяжелым, но раскаленным и заряженным электричеством. Чужанин засмеялся, кривя слепое каменно-металлическое лицо. — Ну что, не хочешь ли бросить? Стиснув зубы, Ставр надел перстень на указательный палец. Камень снова полыхнул чистым изумрудным светом, и, словно в ответ, над горой, где встретились человек и негуманоид, прогремел гром, мягкая сила качнула пространство, мигнули звезды над головой. Чужанин снова засмеялся, превратился в кучу камней, которая собралась в нечто, отдаленно напоминающее древнюю ракету, и исчез в фиолетово-черном небе. Перстень сдавил Ставру палец до боли, он вскрикнул и проснулся. Полежал немного, разглядывая фиолетово-синее струение потолка спальни, поднес к глазам руку: никакого перстня на пальце, естественно, не оказалось. Странный сон. Очень конкретный, словно клип виртуальной реальности. Насколько помнится, в морфейере таких программ нет. «Терентий,— мысленно позвал Ставр домового.— Что за сон ты мне подсунул только что?» «Ничего я не подсовывал,— обиделся домовой.— Что было заказано, то и крутил». «Высвети программу». Домашний инк послушно выдал программу снов морфейера. Ставр с изумлением и недоверием увидел стран- ный разрыв в цепочке запланированных сновидений. |
