Делаю глубокий вздох, чтобы не сорваться. Швыряю ему тысячу и забираю медаль Дениса.

— Считай, продал. Не продешевил!

— Накинь еще, — клянчит Сашка-пьяница.

В голове мутит. Роняю вторую тысячу на пол и ухожу, пока закипающая злость не довела до беды.

16

Жизнь под огнем на передовой приучила спать чутко, иначе можно не проснуться. Дома также сплю урывками и только на спине, лечь на бок сломанные ребра не позволяют. В контуженной голове теперь не грохот обстрелов, а нервный ускользающий образ Златы. К кому она сбежала с большими деньгами?

Мысли о деньгах возвращают меня к Максу Лупику. Макс при деньгах и любит пустить пыль в глаза. Он положил глаз на Злату. Преграды в виде Дениса Шмелева больше нет. Злата это тоже понимает. Меня она презирает и игнорирует, а к спорткару Макса проявляла интерес. А что, если Злата живет с Максом? В юности девушки предпочитают быть рядом с сильным парнем, а повзрослев — с богатым.

Я иду к автомойке Макса Лупика. Это мойка самообслуживания на четыре поста. Денис работал на автомойке и мечтал купить подобную. Он так подсел на эту мечту, что и меня с Чехом уговорил копить деньги. И вот передо мной несбывшаяся мечта трех наивных солдат-удачи. Суровая реальность слизнула не только наши деньги, но и жизни двух мечтателей.

Кислотно-желтый «шевроле» в облаке пенных брызг заметен издалека. Рядом Макс собственной персоной в желтом худи с фирменными нашивками. Несмотря на название «самомойка», он моет не сам. Новый работник, сменивший Дениса, угождает хозяину.

Лупик видит меня и прищуривается из-под обесцвеченной челки. Подпускает ближе, встречает с наигранной радостью:

— Кого я вижу! С возвращением! Болтают, ты теперь того — Контуженый.

— У носорога очень плохое зрение, но при его весе, это не его проблема.

Макс кривится в улыбке:

— Не такой уж ты и Контуженый.

— Такой-такой. Справка имеется.

Макс хмыкает и мрачно кивает:

— Пойдем, что покажу.

Хозяин автомойки открывает блок с оборудование в центре между постами.

— В ту ночь, когда мы поцапались в клубе, кто-то расфигачил мои приборы, вылил химию. Факт! Ремонт больше двухсот косарей обошелся. А битый айфон в клубе — еще сотка.

— И что?

— По графику была смена Шмелева. Он по любому в ответе. Факт!

— И что? — повторяю я.

— Ха! С Хрюни не спросишь. Хотел его посадить, а он сам себя наказал. — Макс кривится. Высокомерной улыбкой он подчеркивает превосходство: — Такие, как Хрюня, долго не живут. Зря ты с ним связался.

Я представляю, как бы сейчас Денис врезал на прозвище Хрюня.

— Он Шмель. И мой друг!

— Типа, куда он, туда ты?

— Для друзей — это норм.

— Вот и проговорился. — Макс тычет в меня пальцем: — Ты тоже был здесь в ту ночь! Вы втроем позабавились, прежде чем на Донбасс свалить. Теперь ты один — тебе и платить. Факт!

Я стряхиваю его руку:

— Отвали! Я не помню. Я — Контуженый.

— Удобно, блин! — Лупика вдруг осеняет идея. — Давай прокатимся, Контуженый. Выпьем, поболтаем. Дело есть.

Мне надо выяснить, с ним ли живет Злата, и я соглашаюсь.

Макс красуется за рулем мощного автомобиля с длиннющим капотом. Я смотрю на наш город из окна дорогой машины, в голове разлад — тут мир, а рядом война. Тут можно мчаться по ровному асфальту и наслаждаться музыкой из десяти динамиков, а там надо передвигаться поближе к стенам и вслушиваться в звуки прилетов.