В восемь тридцать, когда врачи начали обход, Дэйва попросили выйти из палаты, и он вдруг вспомнил, что договорился встретиться с Кэтти за ланчем.

Отыскав телефон-автомат, он позвонил в гараж и сообщил Карлосу, что случилось, а потом набрал номер Кэтрин.

Она ответила сразу, и, услышав этот бодрый, такой близкий и родной голос, Дэйв понял, как ему хочется, чтобы она сейчас оказалась тут, рядом с ним. Но заговорил он почти официальным тоном:

— Я звоню из больницы. У Майка ночью был сердечный приступ. Врачи говорят, что его состояние сейчас уже не внушает опасений, но он лежит в интенсивной терапии.

А выглядит так, словно стал на десять лег старше, мысленно добавил Дэйв, но не сказал этою вслух. Он сейчас не смог говорить о том, что чувствует.

— О, Дэйв… Ты давно там? — взволнованно спросила Кэтти.

Сопереживание. Вот чего ему не хватало в трудные минуты жизни. И сейчас искреннее сочувствие Кэтрин по-настоящему тронуло Дэйва. И все же он ответил ей более чем сдержанно:

— Приехал ночью, не помню точно, когда. Извини, мы не сможем встретиться сегодня.

— Конечно, я понимаю. А что говорят врачи?

Дэйв пересказал ей монолог сестры, изобилующий медицинскими терминами, мало попятными им обоим. Кэтти слушала его, не перебивая, и продолжала молчать, когда он уже закончил.

— Мне надо идти. Позвоню тебе вечером, — сказал Дэйв и с чувством облегчения повесил трубку.

Он еще некоторое время ходил по коридору, а когда вся команда врачей удалилась, вернулся в палату и, подойдя к кровати, увидел, что Майк лежит с открытыми глазами.

— Вот куда можно спрятаться от налоговой инспекции, — пошутил старик.

Дэйв улыбнулся.

— Мне этот способ не очень-то по душе, — заметил он.

— Вид у тебя помятый, парень, хоть ты и улыбаешься.

— Да я рад, что слышу твой голос, старая развалина! — Дэйв взял друга за руку. — Знаешь, что мне пришло в голову ночью, Майк? Ведь я ни разу не говорил тебе, что люблю тебя.

Старика это признание тронуло до глубины — души.

— Спасибо, мальчик мой. Спасибо, — проговорил он уже слабым голосом и закрыл глаза.

В палате появились врачи, и Дэйва снова попросили выйти. Он слонялся по коридору, пытаясь справиться с неожиданно накатившими на него эмоциями.

В поисках места, где можно было бы побыть одному, Дэйв натолкнулся на дверь с табличкой «Для семьи» и, не раздумывая, вошел в комнату. Он опустился на первый попавшийся стул, сгорбился и обхватил голову руками. Как Дэйв ни крепился, слезы сами покатились из глаз, и он расплакался, как маленький мальчик.

Неожиданно кто-то тронул его за плечо, пахнуло знакомыми духами и раздался до боли знакомый голос:

— Он умер?!

Дэйв отрицательно покачал головой.

— Слава Богу, нет, — проговорил он. — Мне нельзя так…

— Можно, — решительным тоном заявила Кэтти. — Нельзя все держать в себе.

Она обняла Дэйва, прижала его голову к груди и погладила по волосам, утешая.

Постепенно он успокоился и почувствовал, что страшная, непосильно тяжкая ноша, которая всю жизнь давила на него, наконец свалилась с плеч.

— Я не хочу, чтобы Майк умер, как мой отец. — Сказал он охрипшим голосом.

Осторожно, почти шепотом, Кэтти спросила:

— У твоего отца был инфаркт?

— Да. С ним случился приступ, а меня рядом не было. Я пошел в гараж за какими-то запчастями, а когда через десять минут вернулся, было уже поздно… Иногда я его ненавидел, честно, но, Господь свидетель, я не желал ему смерти, а тем более такой.