Твое появление на Марсе без видимого транспортного средства и способность переносить холод без серьезной термоизоляции – достаточные тому доказательства. Насколько мы поняли, другие обитатели твоей планеты не обладают такими силами. Почему бы тебе самому не напасть на соплеменников, подобно бронированному ядовитому червяку-отшельнику? Зачем тебе наша помощь?
– Друг мой, – веско сказал Уитлоу, наклоняясь вперед и вонзая взгляд в серебристую раковину старейшины, – я считаю войну подлейшим занятием, а активное участие в ней – величайшим злодеянием. И тем не менее я пожертвовал бы собой, если бы мог таким образом добиться цели. К сожалению, не могу. Не возникнет психологический эффект, который мне нужен. Более того… – Он помолчал в замешательстве. – Должен признаться, я еще не вполне подчинил себе силы, о которых вы говорите. Я их не понимаю. Волею непостижимого Провидения в мои руки попало удивительное устройство – вероятно, творение существ, которым нет равных по развитию в нашей Вселенной. Оно позволяет мне путешествовать в пространстве и во времени, защищает от опасностей, дает тепло и свет, сгущает марсианскую атмосферу вокруг меня так, что можно нормально дышать. Но что касается более широкого использования – очень велика вероятность, что устройство выйдет из-под контроля. Мой небольшой эксперимент имел катастрофические последствия, повторить его я не рискну.
Старый жесткокрыл частным образом обменялся мыслями с главным:
Может, я попробую загипнотизировать его помрачившийся разум и отобрать это устройство?
Давай.
Только боюсь, что оно защищает его разум так же надежно, как и тело.
Мистер Уитлоу, резко сказал главный, вернемся к доводам. С каждым произнесенным словом ваше предложение становится все более безрассудным, а мотивы все менее ясными. Если вы хотите нас заинтересовать по-настоящему, то должны честно ответить на вопрос: зачем нужно, чтобы мы напали на Землю?
Уитлоу поежился:
– Именно на этот вопрос я не хотел бы отвечать.
Хорошо, сформулируем по-другому, настойчиво продолжал главный. Какую личную выгоду вы намерены извлечь из нашего нападения?
Уитлоу вытянулся как струна и поправил галстук.
– Никакой! Абсолютно никакой! Для себя я ничего не добиваюсь.
Вы хотите править Землей? – допытывался главный.
– Нет! Нет! Я ненавижу любую тиранию.
Значит, месть? Земля обидела вас и вы пытаетесь ее наказать?
– Нет! Я не опущусь до такого варварства. Я никого не обвиняю и ни к кому не питаю ненависти. Ни малейшего желания причинять вред.
Ну-ну, мистер Уитлоу! Вы только что просили нас напасть на Землю. Как же это согласуется с вашими чувствами?
Уитлоу растерянно закусил губу.
Главный быстро спросил старого:
Как успехи?
Ничего не получается. За его разум чрезвычайно трудно ухватиться. И, как я предвидел, он защищен.
Взгляд Уитлоу остановился на очерченном звездами горизонте.
– Я и так сказал вам очень многое, – произнес он. – Исключительно по той причине, что я обожаю Землю и человечество, прошу вас напасть на нее.
Вы выбрали странный способ выражения любви, заметил главный.
– Я хочу, – продолжил Уитлоу чуть оживленней, но по-прежнему глядя в пустоту, – чтобы ваше нападение предотвратило войну.
Все загадочней и загадочней. Развязать войну, чтобы предотвратить ее? Этот парадокс требует разъяснения. Берегитесь, мистер Уитлоу, как бы я не впал в заблуждение и не начал считать инопланетян злобными слабоумными чудовищами.
Взгляд Уитлоу переместился на главного. Затем землянин шумно вздохнул.
– Пожалуй, и впрямь придется объяснить, – пробормотал он. |