То, что его разум породил на пустом месте, нельзя было сбрасывать со счетов.
— Ты его не съешь? — спросил он робко, а Простофиля внезапно замер и с подозрением поглядел по сторонам, словно нечто чуждое проникло вдруг в магазин.
— Конечно нет, — сказала мать. — С чего ты так решил?
Она не собиралась задавать этот вопрос. Она спросила просто по привычке. И по счастью, привычкой Уилла было воздерживаться от ответа. Он вообще не любил отвечать на ее вопросы.
Он потащился к выходу вместе с Простофилей. И когда мальчик уже протискивался в дверь, Простофиля обернулся. От его взгляда по спине миссис Риггс снова прошли мурашки. Потому что в нем было… как бы лучше сказать… понимание.
Она усилием воли отбросила все мысли, как могла бы стряхнуть дождевые капли с рукава пальто. Снова повернулась к мистеру Лангу, который все время так и стоял: неуверенная улыбка на пухлом лице, в испачканной кровью руке обезглавленная курица.
— Не понимаю этого мальчишку, — произнесла миссис Риггс, пытаясь одолеть странный озноб.
— Просто перевозбудился, — заключил мистер Ланг.
Миссис Риггс не имела желания задерживаться. Она теперь скользила взглядом по белым стенам, по безумной топографии посыпанного опилками пола. Ей вдруг расхотелось смотреть на красное мясо, видеть перерезанные артерии и сочащиеся кровью вены. Все вокруг показалось просто кошмарным.
Наверное, то же самое испытал бы слепец, который, ни с того ни с сего оказавшись в чулане Синей Бороды с фонариком в руке, обрел бы зрение.
Магазин внезапно наполнился удушливым запахом сырой плоти, острым запахом крови. Перед мысленным взором миссис Риггс с путающей ясностью промелькнула картина, как мистер Ланг укладывает на разделочную доску Простофилю. Она сморщилась, спешно расплатилась и повернулась к двери.
— Заходите еще, — сказал мистер Ланг.
Она ничего не ответила. «Мясник!» — взвизгнул разум, и теперь это слово имело иное значение, в нем скрывалось слишком многое.
Уилл с Простофилей ждали на улице. Все трое двинулись домой. Миссис Рипт жадно вдыхала свежий воздух, думая, сможет ли когда-нибудь снова вернуться в это кошмарное место.
— Стать вегетарианкой в тридцать восемь, — пробормотала она.
— Что, мам? — спросил сын.
— Ничего. Просто помолчи. Ты и без того наделал сегодня дел.
Однако ее не покидало странное чувство, что причина вовсе не в нем, что он просто споткнулся обо что-то большее.
Простофиля шагал спокойно, гордо вздернув облепленную опилками морду.
И у миссис Риггс снова возникло нелепое ощущение, что все дело в Простофиле. Что именно он каким-то безумным образом подстроил все это.
Миссис Риггс была близка к нервному истощению, когда мистер Риггс пришел из конторы домой. В духовке грелся ужин.
По традиции мистер Риггс ущипнул жену за щеку и устало проследовал в гостиную.
Там он уронил пальто на кресло, после чего упал в него сам.
— О господи! — простонал он театрально. — Ну и денек!
Затем, несколько удивленный, поднял глаза. Миссис Риггс смотрела на него из дверного проема. На ее лице отражалась не тревога, решил он, но вполне отчетливая обеспокоенность.
Она вошла в комнату и взяла пальто, заметив вслух, что только пальто, повешенное на плечики, может сохранить приличный вид. Он проворчал что-то, соглашаясь, — все как всегда.
Она снова вошла и остановилась на пороге.
— Что-то случилось? — спросил он.
Она шагнула вперед и провела тремя подрагивающими пальцами по щеке. Да, случилось, понял он по ее глазам.
— В чем дело? — набросился на проблему мистер Риггс. |