— В чем дело? — набросился на проблему мистер Риггс.

— В Уилле. — Миссис Риггс подошла и села рядом с мужем.

Затем, сцепив руки, рассказала, что произошло в лавке мясника.

На лице мистера Риггса сменилась целая гамма эмоций. Сначала на нем отражалось сомнение, затем его черты исказил легкий страх, который тотчас сменился весельем. Оно перешло в изумленную обеспокоенность, а в итоге появилась хмурая тревога.

— С тобой тоже так было? — спросил он.

— Да, Мартин, — сказала она. — Не знаю, как передать словами, чтобы и ты почувствовал. Но я боялась. Боялась висящего на крюках мяса, боялась мистера Ланга с… этим тесаком.

— Мясницким ножом, — поправил мистер Риггс.

— Да.

Мистер Риггс погладил бородку, его рот сложился в изумленный овал.

— Странно, — сказал он. — Очень странно.

После чего отринул все мысли, как пыталась сделать в магазине мистера Ланга миссис Риггс.

— Что ж, — сказал он. — Это просто игра чересчур живого воображения. В конце концов… я хочу сказать…

Он забыл, что хотел сказать.

— Но мне было страшно, — сказала она, — А потом… когда Простофиля на меня посмотрел…

Его брови на миг сошлись.

— Да, — сказал он. — Да, конечно, это просто твое воображение. В сложившихся обстоятельствах ты могла бы поверить, что и кусок говядины смотрит на тебя.

— Я знаю насчет воображения, — сказала она. — Но что сделать, чтобы избавиться от ощущения?

— Какого ощущения?

— Я чувствую себя так, словно я… словно мы все — лицемеры. Откармливаем животных, заставляем их жиреть, хорошо с ними обращаемся. А потом… мы их… убиваем.

— Дорогая, но ведь нам надо как-то выживать.

— Могли бы питаться овощами, — произнесла она слабым голосом, не вполне убежденная собственным доводом.

— Что?! Остаться без бифштекса, без котлет… Нет! Ты с ума сошла!

Наконец-то речь зашла о предмете, в защиту которого мистер Риггс мог повысить голос. Он едва ли не подпрыгнул в кресле. Политика наводила на него скуку, международные отношения вгоняли в тоску. Но когда затрагиваются интересы желудка и всего, что с ним связано, мужчины, подобные мистеру Риггсу, обязательно кипятятся.

Он сейчас же отмел прочь всякую вероятность того, что мясо исчезнет из семейного рациона.

— Чепуха, — заявил он. — Мы едим мясо, чтобы жить и процветать. Что бы ты стала делать, если бы весь мир на десять футов покрылся коровами и свиньями?

— Ты о чем? — спросила миссис Риггс, совершенно потерявшая ход его рассуждений.

Мистер Риггс встал и подошел к окну. Он бросил убийственный взгляд на стекло, неосторожно оказавшееся на его пути, и затем всмотрелся в улицу. Ему на помощь пришла книга, которую он когда-то читал; факты посыпались с пыльных полок разума.

— Выживает сильнейший, — объявил он с гордостью. — Выживает сильнейший, дорогая, — повторил он и привычно провел ладонью по лысине.

Миссис Риггс ничего не ответила.

— Если бы мы не убивали животных, — продолжал он, — если бы мы позволили какому-нибудь виду жить вольно, любому виду, они размножились бы так быстро, что в мире не осталось бы места для нас самих.

— О, не говори глупостей, — с обычной готовностью вынесла суждение миссис Риггс.

— Глупости?! Послушай, Рита, — в его голосе появилась таинственность, — я читал, что в океане есть какие-то маленькие существа, я не помню точно, моллюски или нечто в этом роде.