У телевизора с надписью «Посольство Швеции» собралось несколько человек. Римо заглянул через плечо одного из них, чтобы узнать, что их так заинтересовало. Мужчина и девушка занимались в постели любовью. Вообще то Римо нравилось смотреть на такие вещи, однако для человека, слившегося воедино со своим телом, все это кажется естественным – все равно что наблюдать за ростом цветка. Но вот замигали красные лампы возле другого телевизора, и все повернулись к нему. Римо увидел, как кто то пытается помочь парню с пробитым животом.

– Он действует гораздо быстрее, чем мы думали, – донесся из телеприемника голос пострадавшего. – Я не успел даже увидеть его руки.

– А почему ты не стрелял? – спросил поднимавший его человек.

– Я не видел его рук. Моя «пушка» оказалась в его руках, прежде чем я успел нажать курок. Это было потрясающе! Я не видел рук.

– Первому это не понравится.

– Плевать я на него хотел! Ты представляешь – такие руки!

Римо видел, как пострадавший сделал неуверенный шаг. По видимому, весь корабль был подключен к телекамерам. Римо понял, что пора уходить: чей то начальственный голос уже спрашивал, кто несет ответственность за потерю бдительности.

– Надо поменьше глазеть на спальни! Нельзя допустить повторения такого случая, – произнес голос с немецким акцентом.

– Это произошло не в мою смену, – ответил другой голос, с французским акцентом.

– Участок подвергся вторжению. Тревога!

Римо ожидал услышать сирену или гонг, но звуковых сигналов не было, лишь замигали лампочки. Группы были хорошо организованы, они действовали быстро и четко, каждый знал свое место. Эта быстрота и слаженность без суеты и громких команд заставили Римо впервые насторожиться.

Он не разбирался ни в тайных коридорах, ни в особенностях освещения, ни в покрытиях, заглушающих шаги. Зато он разбирался в том, как люди перемещаются в одиночку и группами. И ему было ясно – этих людей наверняка тренировали не один год. Корабль совсем недавно спустили на воду, но, если бы здесь оказалась группа экспертов по безопасности, которых он встретил на брифинге в Вашингтоне, они наверняка успели бы уже перестрелять друг друга. А эти люди вели себя совсем иначе: они не сталкивались в дверях, они ощущали присутствие человека позади себя, не поворачивая головы. Это были обычные неуклюжие парни, но, будучи объединены в группы, они переставали быть неуклюжими. У всех были револьверы с глушителями, у некоторых – длинные клинки.

Римо заметил еще одну особенность: эти группы обучались в разных местах и были сведены здесь совсем недавно. Никто из них не определил, что Римо чужой. Тут, несомненно, действовало два фактора: во первых, слишком многие лица были им незнакомы, и, во вторых, они чувствовали себя в этих коридорах в абсолютной безопасности, не испытывая ни подозрительности, ни страха. Римо, однако, знал, что его скоро обнаружат, так как в этом упорядоченном «муравейнике» он был единственным, кто не имел закрепленного места.

Некоторое время Римо бегал, неуклюже топая, как и все окружающие, пока не услышал: «Вот он!» Это восклицание развязало ему руки: он вновь сделался самим собой. Теперь его ноги двигались легко и бесшумно, вроде бы даже замедленно; они были лишь «средством передвижения» для тела. Пули, бесшумно вылетавшие из «пушек», снабженных глушителями, с грохотом отскакивали от стен. Римо окружили. Он прошел сквозь это кольцо, как сквозь масло, мимоходом раздавив грудь одному из них, и рывком отворил ближайшую дверь. В большой комнате спиной к Римо сидел человек. Всю стену перед ним закрывала огромная компьютерная панель. Другого выхода из комнаты не было.

У двери его поджидала засада из двух «карабинеров». Он их раскидал, но все равно не мог вернуться к лифту – как его найти среди этих коридоров с их бесчисленными поворотами и разветвлениями, которые выглядели абсолютно одинаково?

Надо у кого нибудь узнать дорогу.