До чего же свежий воздух был на улице, как радостно пахло морем! В бухте зажигались мачтовые огни на кораблях.

 

 

 

Глава девятнадцатая

 

ТРУДНЫЕ ДНИ

 

Этот проклятый сон снился мне всю ночь. Я просыпался, пил воду, засыпал и снова видел во сне Ермака. Ему грозила какая-то беда, а я никак не мог его найти. Я стоял на горе и смотрел вниз на город. Где-то там был Ермак. Вдруг все рушилось — пыль, туман, грохот. Туман рассеивался. Над развалинами ярко светило солнце. Я бежал вниз, задыхаясь, спеша. Надо откопать Ермака, пока еще не поздно.

 

Кто-то стучал в дверь настойчиво, испуганно. Это Ермак, за ним гонятся. Надо скорее отпереть, а я никак не могу проснуться.

 

…В дверь действительно стучали. Я вскочил с постели весь в поту, с сильно бьющимся сердцем. Как был, в трусах, бросился отпирать. Но мама уже отперла. И свет включила. Это был не Ермак, а его сестра. Захлебываясь от слез, Ата бросилась к маме:

 

— Тетя Вика! Ермак… Ермака…

 

— Его убили? — закричал я.

 

Ата дико посмотрела на нас. Мама тихонько вскрикнула и прижала ее голову к себе. Потом мама рассказывала, что такое лицо она видела у Аты после операции, когда она еще не научилась пользоваться зрением. Вышел отец, наскоро одевшись. Спросил, что случилось. Ата не то что успокоилась, но взяла себя в руки: при моем отце она всегда как-то подтягивалась (я тоже).

 

— Ермака забрали! — сказала она в отчаянии. — Пришли из милиции и забрали.

 

— Что за ерунда! — воскликнул отец.

 

Всю мою жизнь я буду ему благодарен за это невольное восклицание. То же, наверное, почувствовала и Ата.

 

— Был обыск… — добавила она растерянно.

 

— Час от часу не легче, — буркнул отец.

 

— Ермак ни в чем не виноват, ведь я его знаю! — воскликнула Ата.

 

— Разумеется! Мы тоже его знаем, — расстроенно подтвердила мама.

 

— Тетя Вика! Андрей Николаевич… На чердаке нашли какие-то вещи… и нож!

 

— Мало ли кто мог их туда подложить, — успокоил ее отец. — Не волнуйся. Разберутся и выпустят.

 

Отец пошел на кухню и поставил на плиту чайник. Было четыре часа утра. Спать мы, конечно, не могли. Сидели за столом, пили крепкий чай и советовались, что предпринять.

 

Я еще раз подробно рассказал, как мы ходили возвращать Гришкин долг и об угрозе Великолепного.

 

— Тебе нужно все это рассказать прокурору, — решил отец. — Черт знает что! Дает санкцию на арест, не разобравшись, в чем дело!

 

Ата несколько успокоилась, и мама даже уговорила ее поспать. Она легла на моей постели. А мы с отцом отправились на работу.

 

— Ты немного поработай, — сказал мне отец. — Как только я дозвонюсь в милицию и узнаю, в чем дело, я сам зайду к вам. Ты непременно должен рассказать где следует об этой угрозе. Пойдете вместе с Кочетовым.

 

Но Гришки на месте не оказалось. Я рассказал остальным членам бригады о случившемся. Все так и ахнули. Они окружили меня и вне себя стали доказывать, что Ермак не мог совершить преступления. Как будто надо было это доказывать мне! Иван был просто убит.