Я объяснил. Она подошла и села рядом со мной на диване. Мне понравилось, как она на меня смотрела. Но ее лучистые зеленоватые глаза словно потускнели.

 

— Ты сходи к доктору! — вырвалось у меня.

 

— А мне как раз завтра идти к Екатерине Давыдовне.

 

— Слушай, Ата, — начал я серьезный разговор, — постарайся вспомнить, у кого Ермак бывал последние дни перед… Это очень важно.

 

Ата подперла смуглым кулачком подбородок.

 

— Всех перечислять?

 

— Всех. Ну, у нас был. Еще у кого?

 

— У Ляльки Рождественской. Он к ним часто ходит. Они говорят о тебе…

 

— Обо мне?

 

— Единственная тема их разговоров — Санди Дружников. Это их и объединяет.

 

— Хм, а я давно у них не был. Надо навестить Петра Константиновича и Ляльку.

 

— Я вчера была у них. Теперь я часто к ним хожу.

 

— Как Петр Константинович?

 

— Очень расстраивается из-за Ермака. Он ведь несколько раз ходил и к Недолуге, и везде… Только это… хуже.

 

— Почему хуже?

 

— Ты же сам видишь… Все встали на защиту Ермака: завод, комсомол, ремесленное училище, бывший директор школы, товарищи, даже детская комната милиции. А получается хуже. Разве ты не видишь, что вмешательство общественности их только раздражает.

 

— Да кого раздражает? Одного Недолугу?

 

— Не только. Петр Константинович рассказывал, что, когда он показал председателю областного суда депутатское удостоверение, тот воскликнул: «Ох уж эта общественность!»

 

— Ну и понятно. Брали на поруки всякую дрянь, теперь и не верят, когда вступаются за порядочного человека. Так у кого еще Ермак бывал?

 

— У Гришки. В библиотеке. К этим своим трудновоспитуемым заходил. Он мне никогда не говорил, куда идет.

 

— Ладно, Ата, я пошел…

 

— Куда?

 

— Не надо спрашивать.

 

Мы оба улыбнулись. До сих пор я не отличался суеверием.

 

— Ата! Только не падай духом. Вот увидишь, все будет хорошо. Мы не отдадим Ермака. Недолуга поймет, что он не виновен. Перед ним положат «дело», и он сразу разберется. Ну, я пошел.

 

Закрывая за мной дверь, Ата вдруг чмокнула меня в щеку.

 

— Спасибо, Санди! Я узнала тебя в трудные дни. Смущенный, я дернул ее шутя за волосы, как в детстве, и убежал. Восторг, бродивший во мне, как виноградное вино в бочке, искал выхода. Я скатился по перилам вниз. Соседка Зинаида Владимировна поднималась навстречу с полной авоськой (будет удача!). Она изумленно уставилась на меня.

 

— Добрый день! — крикнул я, жгуче покраснев, и хлопнул входной дверью.

 

Когда я опомнился окончательно и стал осматриваться по сторонам, чтобы узнать хоть, куда я иду, оказалось, что я на Большой Морской. Где-то неподалеку жила потерпевшая. У меня был ее адрес. Ну что же, начнем с нее…

 

Потерпевшая Ольга Константиновна Андронова, бухгалтер Госбанка, готовила обед. Обычно она в эти часы была на работе, но после ограбления заболела гипертонией.