|
Мы отошли шага на два, не больше. Ивана засыпали вопросами, половину из которых я не понял, так как они были на воровском жаргоне. Ермак понял все — с детства он знал этот «язык».
— А это что за пацаны? — поинтересовался Жора, окинув нас цепким, колючим взглядом, и вгляделся в Ермака. — Это же сын Стасика! Курочкин наследник! Как ты сюда попал, Ермачок?
Теперь я увидел, что «парню» было лет под сорок. Лицо его покрывала сеть мелких-мелких морщинок, вроде налепили паутину. И я вдруг интуитивно понял, что самый опасный из всех троих этот Жора Великолепный.
— А знаешь, Волк, твое счастье, что нас встретил. Наклевывается кое-что. Присмотрели такую хату… Можно хороший «кусок» получить,
— С этим у меня покончено. Завязал навсегда! — тихо, но с металлической твердостью заявил Иван.
Долговязый присвистнул:
— Раскололся, друг?
— Просто отсидел и решил к этому больше не возвращаться.
— Так… Где же ты обретаешься?
— Мы проездом.
— Все же… адресок!
— Зачем? Другой дорогой я теперь шагаю. И вам от души советую закруглять.
— Агитируешь? Не в угрозыске работаешь?
— Нет. На заводе. Я теперь рабочий.
— Святым стал? Падло!
— Прощайте! — Баблак кивнул головой и быстро пошел прочь от них.
Мы с Атой заторопились за ним, но Ермак вернулся, и мы нерешительно остановились.
— Кто-нибудь из вас не встречал моего отца? — спросил с надеждой Ермак.
Широко открытыми, доверчивыми светлыми глазами смотрел он на них, и Великолепный первым отвел взгляд. Что-то виноватое промелькнуло в его бегающих глазах.
— Откуда мне знать, где Курочка, — сказал он неохотно. — А он разве тебе не пишет?
— В том-то и дело, что нет. Он даже не знает, что мама умерла.
— А-а… гм! Ну, я не знаю.
— А почему не сказать малышу? — спросил Князь.
— Мне-то что, говори! — Жора ушел вперед, пожав плечами. Князь остановился в нерешительности. Ермак бросился к нему:
— Вы знаете, где папа?
— Знаю. Только ты, пацан, не расстраивайся. Он в колонии усиленного режима. Возле Саратова. Ты напиши начальнику, тебе пришлют точный адрес. — Сделав ручкой приветственный жест и поставив транзистор на полную громкость, Князь заторопился за своим товарищем.
— Я тебе достану адрес, — пообещал Клоун. Лицо его исказилось еще больше. Спотыкаясь, он заковылял за своими.
Ермак растерянно смотрел вслед. Потом медленно обернулся, избегая глядеть на сестру. Меня он взял за руку.
— Санди! Значит, папа опять…
Он вдруг всхлипнул, как в детстве. Крупные слезы разочарования и жалости, потому что он всегда жалел отца, потекли по его обветренным щекам. Ему было семнадцать лет, но никто не дал бы ему больше пятнадцати. Ата казалась старше его.
Иван остановился невдалеке, поджидая нас. |
