Ошибка типичная для любителя, но в послужном списке Рика многочисленные выезды не значились. Журналист он хороший и прекрасно осознает, что в такой ситуации лучше держаться поближе к опытным коллегам. Ничего, сумеет выжить — научится.

Выходить из машины — грубая ошибка, а уж идти на ранчо пешком — вообще верх идиотизма. Но выбора не было. На нашем транспорте нельзя въехать в здания, и к тому же грузовик и «Фольксваген» непременно застрянут в какой-нибудь выбоине или яме, которые остались после зачистки. Так что лучше уж идти пешком и быть настороже, чем ехать на автомобиле и, доверившись ложному чувству безопасности, погореть из-за плохих дорожных условий.

Шон стоял перед постом охраны. Оттуда, из-за толстого армированного стекла на него подозрительно пялились два чисто выбритых молодчика в армейских комбинезонах. Судя по выражениям лиц, это была их первая вспышка вируса. А мы никак не ассоциировались с людьми, которые добровольно лезут в опечатанную правительственными службами зону. Хотя эту самую зону откроют уже через семьдесят два часа. К тому же там провели проверку по системе Нгуена-Моррисона, распылили хлор и произвели санобработку. Если бы на ранчо выращивали сельскохозяйственные культуры, им бы пришлось закрыть его лет на пять. Именно столько нужно, чтобы вывести из почвы химикаты. Но здесь разводили лошадей, так что просто будут в течение полутора лет завозить воду и корма. Пока не очистятся грунтовые воды.

Как подумаешь иногда, как далеко мы способны зайти, чтобы предотвратить распространение инфекции, — даже жуть берет.

— Проблемы? — Я подошла к Шону и натянуто улыбнулась солдатам. — О, да они нам не рады?

— Были рады, пока я не показал разрешение сенатора. Хотя, по-моему, выдохнули от облегчения, что есть все необходимые лицензии и, следовательно, нас не надо сопровождать.

Шон злобно улыбнулся и вручил нам с Риком небольшие металлические жетоны-пропуска. Любые защитные заграждения среагируют на них и откроются для нас.

— Думаю, мальчики не особенно хотят встречаться с зараженными. В одиночку. Удивительно, как они вообще умудрились сдать экзамены.

— Не задирай местных. — Я прижала жетон к лямке рюкзака, и он мгновенно пристал к ткани (теперь ничем не отодрать) и уверенно замигал зеленым. — Сколько нам дали?

— Стандартные двенадцать часов. Если все еще будем на территории, когда действие жетонов закончится, придется звонить и звать подмогу. И может быть, они нам ответят.

Шон прикрепил свой пропуск к кольчуге.

— Зафиксированы ли какие-либо передвижения в самой зоне или неподалеку? — поинтересовался Рик.

Его жетон перемигивался с желтым светодиодом на наушнике беспроводного телефона.

— Никого и ничего. — Шон махнул рукой в сторону охранников. — Давай-ка поторапливаться, а то загребут за то, что мы ошиваемся возле опасной зоны.

— А могут? — не поверил Рик.

— Мы в сотне ярдов от недавней вспышки вируса, — отозвалась я. — Они все что угодно могут.

При моем приближении ворота ранчо распахнулись, реагируя на жетон. По ту сторону изгороди никто не будет брать анализ крови. Если лезешь на зараженную территорию и сам при этом заражен — твою смерть вряд ли кто-то сочтет большой потерей.

Ворота захлопнулись, а потом распахнулись снова при приближении Шона, а потом еще раз, когда подошел Рик. По одному человеку за раз. Если система стандартная — они еще и под током. Вздумай кто схватиться — напряжение увеличится автоматически. Целеустремленную орду зомби, конечно, так не остановишь, но лучше, чем ничего.

Шон установил небольшой штатив.

— Ставлю первую стационарную камеру, материал перенаправляю по восьмому каналу, активирую ревуны.