— Единственное возможное объяснение — самопроизвольная амплификация. — Шон нахмурился еще больше. — Сердечный приступ, гибель от естественных причин?

Он распрямил хлыст и нажал кнопку на рукоятке — теперь оружие электризовано.

— Только не здесь, — ответил Рик и покачал головой в ответ на наши недоуменные взгляды. — Несколько лет назад я писал статью про современные ранчо. Лошади находятся под постоянным наблюдением, так что если какая-нибудь вдруг падет — от инфаркта или подавится кормом, да по любой причине, — об этом немедленно станет известно.

— То есть дежурные должны были получить сигнал. И успели бы сюда до того, как он воскрес и покусал остальных, — размышляла я вслух. — Почему же не успели?

— Потому что когда происходит мгновенное превращение в зомби, а не воскрешение, показатели жизнедеятельности не меняются, — почти восхищенно констатировал Шон. — Жив-здоров, а в следующую секунду — бац — ты уже куча зараженной плоти. Сенсоры не уловили самопроизвольного превращения, ведь при таком раскладе машина в принципе не может определить, что что-то пошло не так.

— Да, говорят же: не верь современным технологиям, — без тени улыбки отметила я. — Ладно, в семь часов коня чистили и все было в порядке, никаких царапин или травм, ночью началась самопроизвольная амплификация, которую не смогли засечь сенсоры. Но мы по-прежнему не знаем, почему это произошло.

Спонтанная амплификация случается. Иногда вирус внутри организма вдруг решает проснуться, и предотвратить это невозможно. Почти два процента вспышек, произошедших во время Пробуждения, относят к самопроизвольному заражению. Такое обычно наблюдается только у детей и стариков: вирус реагирует на резкое изменение массы тела. Никогда не слышала о спонтанной амплификации у скота, но и доказательств обратного тоже нет… Слишком уж все сходится. Лошадь в стойле сенатора Раймана внезапно подвергается спонтанному заражению и становится очагом инфекции именно в тот день, когда его выбирают кандидатом в президенты от Республиканской партии. Такие совпадения случаются только в романах Диккенса. Но не в жизни.

— Не верю я, — Рик озвучил наши общие мысли. — Слишком уж все гладко. Вот вам здоровая лошадь, и вот она уже зомби, гибнет куча народу, какая трагедия. Я бы такое написал, если бы пришлось сочинять газетную заметку на первую полосу о совершенно невероятном событии.

— Почему же никто не стал ничего раскапывать? — Шон остановился во внутреннем дворике между конюшнями и теперь переводил взгляд с меня на Рика. — Не хочу никого обидеть, но ты, Рик, в этой области новичок. А у тебя, Джордж, профессиональная паранойя. Почему никто другой не полез разбираться?

— Потому что, когда происходит вспышка вируса, никто не разбирается, — пояснила я. — Помнишь, ты в шестом классе разозлился? Когда нас заставили читать про Пробуждение? Я думала, нас обоих из-за тебя исключат. Говорил еще: так дерьмово обернуться все могло только по одной простой причине — люди довольствовались первым попавшимся простым ответом, цеплялись за него, отказывались напрягаться и думать .

— А ты говорила: такова человеческая природа, и мы должны спасибо сказать, что умнее их, — согласился брат. — А потом побила меня.

— Ответ все тот же — человеческая природа.

— Дайте людям что-нибудь правдоподобное, а еще лучше что-нибудь трагическое; например, девочку-подростка, которая героически спасла сестер. И они не просто поверят, они захотят  поверить. — Рик покачал головой. — Хорошие новости.