— Поговори со мной, Бренна, — попросил он. — Расскажи мне о себе.

Его тихая просьба удивила ее. Она никогда не ожидала подобного от такого голодного до власти командира.

— Чтобы. Ты. Хотел. Знать? — Ее горло сжалось, затрудняя речь.

— Все. — Иоахим наклонил голову и посмотрел на Бренну более пристально. — Я хочу знать о тебе все. — Он уже знал ее аромат — фиалки и солнце, которые он встретил в то короткое время, проведенное на поверхности. Он знал ее голос — хриплый и резкий, вызывающий страстные образы обнаженных тел.

Сейчас он хотел знать ее прошлое. Что она любит. Что — нет. Все вещи, что делали ее Бренной, женщиной, которая привлекала его еще больше с каждой прошедшей секундой. Она сказала, что сила заключается в сострадании. Он хотел на это фыркнуть, но не смог. И не знал почему.

— Мы начнем с чего-нибудь легкого, — сказал он. — Какой твой любимый цвет?

Она взглянула на дверь, словно интересовалась, что ей делать. «Остаться и говорить, или сбежать».

— Синий, — наконец, ответила она.

Если бы она была его женщиной, он бы одарил ее всеми сапфирами, которыми владел. — У тебя есть семья? — «Семья, по которой она скучает? К которой желает вернуться?»

Она покачала головой. — Погибла.

Он не должен был чувствовать облегчение, но все же почувствовал.

— Как они погибли?

— Автокатастрофа.

«Автокатастрофа?» Он был заинтересован автокатастрофой, который смог убить всю ее семью, но больше всего его интересовала Бренна.

— Я сожалею о твоей потере, малышка.

Ее лицо омрачилось, она махнула рукой в воздухе. Он заметил, что ее рука дрожала.

— Это было давно, — сказала она ломаным голосом.

Он хотел схватить ее и поцеловать, сделать все, чтобы стереть эти тени с ее лица, но в конечном итоге, сжал в кулак простыни и оставил руки по швам.

— Тебе нравится этот новый мир? Атлантида?

Ее взгляд переместился от него на стенку позади него. Она покачала головой.

— Почему нет? — Разочарование гудело в его крови. Он надеялся, что она полюбила Атлантиду так же, как и он.

— Страшно, — тихо призналась она. Бренна провела кончиком пальца по простыни.

— Ты боишься нас?

Она не ответила. Даже мускул не дернулся.

— Я никогда не причиню тебе вред, Бренна, — сказал он ей так нежно, как только позволил его суровый тембр. — Я клянусь тебе в этом.

По ее телу прошла дрожь. — Может быть не имеет значения, но…

— Никогда. Никогда.

— Что ты ей сказал, Иоахим? — потребовал Шивон, входя в комнату. — Ты не имеешь права разговаривать с ней таким тоном.

Бренна вскочила на ноги, со страхом переводя взгляд между ними.

— Следи за своим тоном, мальчишка, — отрезал Иоахим. — Ты пугаешь ее.

Черты лица Шивона мгновенно смягчились. — Прошу меня извинить, — сказал он ей. — Я был отозван, чтобы найти апельсины, но сейчас я здесь. И я не разгневан, обещаю.

Бренна метала взгляд между двух мужчин… возбуждена и не уверена кто — или что — вызвало это состояние. Она попыталась успокоиться и это сработало. Это сработало! Она на самом деле стояла между двумя мужчинами, которые презирали друг друга, двумя мужчинами, которые могли атаковать и убить в любой момент, но ее страх рассеялся.

«Как они делают это со мной?» ошеломленно размышляла она.