Она хихикнула и снова обратилась в слух — это было ново для неё, интересно, правда, она не совсем была уверена, что есть в том смысл. Однако чем-то очаровывал этот шум и гам, эти смеющиеся пьяные люди, девушки в откровенных нарядах, гортанная речь полная таких выражений, что она порой густо краснела. Всё это так не походило на её прежнюю жизнь! Ей хотелось ещё тут посидеть, хотя и убедилась давно, что её цель, таким образом, недостижима. Это была ошибка. Молва идёт повсюду — в тавернах можно такое услышать! Такое прям вообще!!! Но она тут уже часа два, а «такое», всё никак не слышалось. Говорят о лошадях, оружии, женщинах, немного посудачили о ведьмах, на днях сожжённых Святой Инквизицией в соседнем городе. В речах полно нецензурных слов и выражений, которые она, интересу ради, решила запомнить, но ничего особо интересного так и не услышала. Слухам, выходит, доверять-то, и не стоило совсем…

Они сели на скамейку по другую сторону стола. Благородные господа, красивы их лица, чёрные волосы и глаза. На них дорожные плащи, грязные от пыли, но совсем не из дешёвых. Крепкие ребята, с горделивой внешностью истинной аристократии, какие встречаются в любой стране.

— И зачем ты здесь? — Проговорил один из них, поправляя поля своей шляпы, украшенной роскошным красным пером.

— Мне было интересно. — Она улыбнулась им, скинув капюшон на плечи. — Я много слышала о таких местах, но ни разу не доводилось в них побывать. Вот, решила попробовать.

Они несколько секунд молчали. Никто не положил рук на стол, они напряжены, словно туго натянутая тетива лука. Они готовы действовать и в любую секунду.

— Господа, не советую. Вы можете пострадать. — Она улыбнулась им, мило улыбнулась, почти ласково. — Ведь вы понимаете, что я не пойду с вами?

— Пойдёшь. — Убеждённо молвил один.

— У тебя нет выбора. — Добавил второй. — Теперь мы знаем чего опасаться. Никто не коснётся тебя и пальцем. Мы используем оружие. Но ты можешь пойти с нами сама, и мы обещаем тебе справедливый суд. Ты не знаешь, но в знак нашей доброй воли и сочувствия, несмотря на твои преступления, мы сообщим тебе — любой из нас, может требовать суда Нортумеса. Если ты считаешь, что мы мстим тебе — скажи королю, и ты предстанешь пред судом всех рас Нортумеса. Этот суд будет справедлив, ты получишь лишь то, что заслуживаешь по праву.

Она молчала с минуту, на лице её тяжкие думы оставили печать, она размышляет и…

Девушка расхохоталась, хлопнув ладошками по столу.

— Вы серьёзно рассчитывали на это? Что я поверю и сдамся вам? Что позволю вам остановить меня? — Она вновь смеялась, и их лица дрогнули, на миг, исказившись гримасами ярости.

— Брат, я не потерплю, что бы какой-то поганый огрызок вшивых славян, дерзил мне!

— Не бесись. — Второй хлопнул его по плечу, его лицо осталось спокойно, но первый буквально кипел от ярости и едва сдерживался. — Я не меньше твоего оскорблён её дерзостью. Её предки были лучше, они знали, что такое честь. Ты сам знаешь, в кого они превратились и кем становятся. А эта, из семей, отделившихся от славян много веков назад. Она не то, что огрызок — пол огрызка и…

— Господа, — голос её стал холоднее льда, — вам пришла пора убираться отсюда.

— Смотри на кружки. — Сказал тот, кто ещё сохранял спокойствие. С насмешливой улыбкой на губах, она посмотрела. Потом ещё раз. Взгляд коснулся лиц незнакомцев и снова опустился вниз.

Кружки меняли положение на столе, вот они здесь, и уже у самого окна, а теперь у края стола…

— Клан мокшан и эрзя, быстрее всех вампиров в мире. — Сказал один из них.