Скорость этих других поражала и ни до кого из них, она не смогла дотянуться.

Но разве ей это было нужно?

Кальяри стояла на мостовой, плащ порван в лоскуты, челюсть снесло на плечо, лишь одна рука двигается, стоит она с трудом. Вся голова разбита, живого места на ней просто не осталось — ещё бы несколько секунд и она свалилась бы без чувств. Но у них не было этих секунд.

Фигуры в плащах, потеряв дубинки, корчились на мостовой, в ужасных судорогах и чумные струпья густо покрывали их кожу, их внутренности. Из ртов и ушей, текли гной и отравленная кровь — они умирали, и спасенья им не будет, равно как и пощады.

Кальяри поняла руку и поставила челюсть на место, застонав от боли.

— Вы все умрёте! — Прошипела она. — Я вас всех убью!!!

Они появились из ниоткуда. Высокие фигуры в чёрных балахонах, лица скрыты капюшонами, не видно даже рук. Они стояли перед ней, и Кальяри ощутила ужас — тот самый, всепоглощающий, безумный ужас, что коснулся её, когда они пришли впервые.

Демоны вернулись — они пришли за её душой…

— Нет! — Взвыла она, пылая гневом и болью, что не была ещё достаточно залита кровью священников и дворян. — Я не отдам вам душу сейчас! Нет! Не подходите!

— Сейчас ты умрёшь, дитя моё. — Проговорила одна из фигур. — Мне так жаль, но ты натворила слишком много бед. Прости, дитя…

— Лилиат, лысые обезьяны не заслуживают твоей любви.

— Прекрати Илад. Ты знаешь, что этот спор не имеет смысла — ты стоишь на своём тысячи лет, но я не соглашаюсь с тобой, ровно те же тысячи лет. Они — наши создания, мы ответственны за них.

— Ты забываешь — они лишь инструмент…

— Уходите прочь демоны!!! — Закричала Кальяри, но демоны не послушали — тот, что назвали «Лилиат», вдруг исчез и спустя мгновение возник прямо пред ней.

— Прости дитя моё. — И хотя голос был хриплым, грубым, всё же, в нём были нотки мольбы, были там и нотки печали — демон не хотел её души, но разве это важно? Демон не может поступить иначе. Это всё обман, демоны вырвут душу из её тела и утащат её в Геенну Огненную!

— Нет! — Она ударила демона рукой — обе успели срастись, обе работают, но, увы. Рука демона оказалась быстрее. Кальяри ощутила, как тонкие пальцы сжали её запястье, она услышала, как хрустят кости, почувствовала, как кровь течёт из культи — кисть оторвали одним движением…

— Нет!!! — Она ударила второй рукой, что было сил и всю волю вложив, пожелала, что бы демон пал сражённый чумой. Но что им чума? Демонам-то Ада!

Демон не сумел уклониться. Кулак врезался в живот, пробил мягкие внутренности, сломал кости позвоночника и вышел из спины. Пальцы Кальяри сжались на остатках позвоночника, рука дёрнулась обратно. С воем боли, демон свалился наземь, и она увидела его лик — серая маска самой смерти, длинные страшные уши и десятки острых клыков в кошмарной пасти.

С криком ужаса от содеянного, Кальяри побежала прочь. Но, увы, демоны бегали быстрее.

Бесчувственное тело Кальяри рухнуло на мостовую. Вокруг стонали вампиры, коих больше не накачивали бактериями страшной чумы, какой никогда не было прежде и не будет потом. Вскоре их организм справится, они очнутся и полностью исцелятся. А пока, они не видят и не слышат — только собственные вопли и страшная боль доступны им.

Лилиат лежала на спине и смотрела в небо.

— Ты не убил её? — Сказала она.

— Пока нет.