Он умолк, сохраняя полную неподвижность. Замер и Дарк, телохранитель сестры Кальвии, любительницы покупать мужчин.

Тот, кого называли Аффендосом, погрузился в раздумья. В самом деле, о том, что происходит в доме небезызвестного сенатора, он, человек в темном плаще, знает гораздо больше всех осведомителей вместе взятых. Еще бы не знать – ведь именно некто по имени Аффендос является в этом доме хозя… Впрочем, не будем.

Итак, это Вайгал, который, возможно, вовсе никакой не Вайгал, забрался в сенаторский дом. Зачем? Аффендос ему нужен был или действительно какие- то пергамента? И кто он на самом деле? Неужели этот старый дурак, коринфийский король, опять пытается наложить лапу на его, Аффендоса, владения?

Факт, что тюфяк Деливио никого и ничего не найдет. Полагаться можно только на своих людей…

Аффендос почувствовал угрозу, которую таит в себе имя Вайгал. А угроз король воров не терпел. И всегда старался загодя избавляться от них. Первым наносить удар.

– Вот что, Дарк,- наконец проговорила фигура в темном плаще.- Отыщи «тень» по кличке Кривое Рыло. Передай ему сообщение. Сообщение такое: «Рыжий лис выполз из норы и поднял голову…»

Глава VIII

Ночь, подружка воров и влюбленных, накрыла город своей черной юбкой. Не по-ночному трезвый Конан покинул гостеприимную «Червивую грушу», чтобы очутиться в узких, темных, грязных переулках. Чтобы то и дело оглядываться по сторонам. Чтобы торопливо продвигаться к южной окраине. Чтобы прижиматься к стенам, шепча ругательства всякий раз, когда встретится патруль городской стражи…

И чтобы, так и не дойдя до Южного рынка, где ждет его Вайгал, получить сзади чем-то тяжелым по голове.

* * *

Как и было обговорено в последнюю их встречу в «Червивой груше» (где Конан так некстати принялся хвастаться украденной статуэткой), Вайгал ждал подельника на пепелище сгоревшего месяц назад дома свиданий, окна которого – когда они еще были – выходили аккурат на пустырь Южного рынка. Еще не так давно (не прошло и года) песок рыночной площади ежедневно взрыхливали тысячи лошадей, их хозяева насыщали воздух сотнеязыкой разноголосицей, а из кошельков проливался золотой дождь.

После того как Сенат решил отвести этот участок под строительство казарм для отрядов Стражей Дороги и издал указ о переносе рынка на западную оконечность города, опустевшая, затосковавшая земля стала быстро заполняться мусором. Мусорные кучи множились, а строительство все не начиналось.

Сгоревший публичный дом был последним зданием, примыкавшим вплотную к бывшему рынку. Остальные (гостиницы, игорные дома, трактиры, те же дома терпимости) сразу после переноса торжища опустели и их хозяева тут же, не мешкая разобрали их и распродали по бревнышку.

Почему торговый караван, прибывший вчера на рассвете в Конверум откуда-то из Черных Королевств, выбрал себе для стоянки этот грязный пустырь? Чего вдруг чернокожие дикари надумали соваться в цивилизованный мир? Вайгал не искал ответов. Главное – чернорожие ребята привезли с собой очень много драгоценных камушков, и ему об этом незамедлительно доложил его человек, один из тех стражников, что производили досмотр каравана при въезде в город. Парень получит свою долю, как только товар будет взят и продан. Что ж – ему недолго осталось ждать. Только где же Конан, Нергалова жизнь?!

* * *

Конан почувствовал, что пришел в себя. Теперь следовало распахнуть глаза.

На ум пришла странная мысль: сколько раз его в разных землях самые разнообразные люди и нелюди по различным причинам отправляли в бесчувствие! Использовали для этого весь злодейский арсенал: от пошлых огреваний по затылку и подлого подсовывания отрав до премудрых магических приемчиков.