Проклятия богов, все становится ясным! Вот из-за кого он опаздывает на дело, подводит Вайгала, рискует остаться без большого куша, закован, как каторжник, позорно раздет и растянут. Из-за похотливой сучки, у которой в разгаре течка, из-за богатой, зажравшейся дуры, которая привыкла ублажать все свои капризы, из-за какой-то шлюхи…

Раздражение давно уже у киммерийца заместил гнев, быстро переросший в ярость, незамедлительно разразившуюся бешенством. А когда варвар из Киммерии свирепел…

Рванул Конан так, что точно что-то не выдержало бы: цепи, крепления в полу или руки варвара. Что-то должно было треснуть, лопнуть или выдраться с корнем. Подаренная природой огромная сила, приумноженная годами ее применения, удесятеренная взрывом бешеной ненависти, обрела в это мгновение всесокрушающую мощь.

Пол оказался деревянным. Да будь он хоть из гранита, его ждала бы та же участь – зияние дыр в местах крепления цепей.

* * *

Предстоящее дело нравилось рыжему вору все больше и больше. Обобрать неотесанных дикарей в черте города – работенка даже для начинающих малолеток. И плевал он на Королевский Кодекс: чужеземными камушками Вайгал сможет откупиться от воровского мира «теней». Пусть и ненадолго, но за то короткое время личной свободы он сумеет завершить начатое, убить врага Короля и убраться из треклятого города. А для дельца с черными ребятами понадобится только один напарник. Работать лучше ночью. Лучше – нынешней. Откладывать нечего: вдруг отыщутся умники, которые опередят их.

С южной окраины Вайгал направился в «Червивую грушу». Но по дороге завернул к еще одному своему человеку, занимающему пусть и незначительную должность в Сенате, зато находящемуся в курсе всех городских новостей и дел. За небольшую (особенно, если сравнивать с величиной предстоявшего улова) мзду Вайгал навел справки о прибывшем караване и выяснил, что купцы из Черных Королевств следуют в столицу, в Морнстадинос, везут подарки королю Коринфии (ага, ясно, что за подарки такие, смекнул Вайгал), в Конверуме пробудут дня три-четыре. Зачем – неясно, но факт, что не для торговли. Стало быть, драгоценные камушки в руки купцов не уплывут.

Узнав, что Конан спит после ночной попойки, Вайгал вдруг передумал. Можно, в общем, и не торопиться. Если кто и задумает их обойти – ему донесут об этом. В каждой шайке «теней» у него есть свои люди. Зато этой ночью можно будет все хорошенько разведать, чтобы последующей ночью наверняка избежать любых неожиданностей.

* * *

Оглушающий треск, смешавшийся с коротким звериным рыком, невозможно вздувшиеся на какие-то мгновения мышцы на обнаженном теле гиганта, и вот – гора молодого мужского мяса летит над черной поверхностью к забросившей колено на шелковые простыни, обомлевшей женщине. Она не успевает ни крикнуть, ни пискнуть, ни тем более отбежать, как уже поймана, вдавлена в перины, горло обхвачено рукой, другая рука срывает материю, закрывавшую лицо.

– Это ты, тварь! Ты и тогда обманула! Служанка, она же госпожа! Ты надолго запомнишь меня! Видишь? – Конан потряс перед широко раскрытыми, как у насмерть перепуганной лани, глазами своими украшениями из толстых колец.- Твоими же висюльками помечу твою задницу! Ха, будет…

Топот кованых мужских сапог ни с чем перепутать нельзя, как и не приходится сомневаться, чем он грозит вкупе с грохотом распахнутой двери. Киммериец отшвырнул до поры ненаказанное женское тело в противоположный двери угол комнаты, особо не заботясь, обо что и с какой силой девица может удариться, и повернулся лицом к набегающей опасности.

Ну, конечно, кому это еще быть! Вся шайка тут! Угрюмая парочка из «Червивой груши»!

Ноги Конана все еще оставались прикованными. Драться, стоя, как дерево, на одном месте, мало кому понравится.