Мысли ее разбегались, в глазах потемнело настолько, что кот и Гарт казались ей тенями. Она остановилась, понимая, что кто-то обращается к ней, обернулась, чтобы узнать, кто именно, и упала.

Что было дальше, Рен едва понимала, впав в какой-то тяжелый сон. Сначала ее несли на руках, она сознавала это. Тело горело, и она знала, что от жара спасения нет. Очнувшись после забытья, Рен обнаружила, что лежит, завернутая в одеяла, но тут же уснула. Девушка проснулась, мечась в жару, — Гарт обнял ее и дал выпить чего-то горького и тягучего. Рен вырвало — и ее снова заставили выпить какую-то жидкость. До слуха донеслись слова Стресы о воде, затем она почувствовала прохладную ткань на лбу и снова заснула.

На этот раз ей приснился сон. Тигр Тэй стоял около Стресы, и оба они смотрели на нее сверху вниз — грубовато-простодушный Крылатый Всадник и хитрющий иглокот. Они говорили одинаковыми голосами, грубыми и гортанными, высказывая недовольство по поводу того, что видели; о чем именно говорили, она не поняла. Затем разговор зашел о ней, о том, что в ее распоряжении есть, мол, волшебная сила. Да, именно так. Но она якобы все отказывается подтвердить это, спрятала ее, словно уродующий шрам, сделав вид, будто никакой силы нет. «Глупо, — сказали они. — Волшебная сила — это все, что у нее осталось. Волшебство — единственное, на что она может надеяться».

И тут Рен проснулась. Температура явно была нормальная, лихорадка прошла. Но она испытывала слабость и чувствовала такую жажду, словно в теле не осталось никакой влаги. Отбросив одеяла, в которые была завернута, Рен попыталась встать. Но тут как из-под земли вырос Гарт и, уложив ее снова, поднес чашку к губам. Уже после нескольких глотков Рен почувствовала усталость и откинулась назад. Глаза опять закрылись.

Когда она проснулась в следующий раз, было темно. Рен почувствовала прилив сил, в глазах прояснилось, а сознание обрело ясность. Повернувшись на бок, она оперлась на локоть и увидела Гарта. Он сидел, поджав по-турецки ноги, и смотрел на нее. Его бородатое лицо покрылось морщинами и, казалось, постарело.

«Тебе лучше?» — Да, — ответила она. — Лихорадка прошла.

Гарт кивнул.

«Ты спала почти два дня».

— Так долго? Я не почувствовала. Где мы находимся?

«У подножия Блэкледжа. — Он жестом указал в темноту. — Мы вышли из Ин Джу, когда ты уже потеряла сознание, и разбили здесь лагерь. Стреса распознал твою болезнь и нашел корень, который вылечил тебя. Я думаю, что без помощи иглокота ты могла бы умереть».

Она усмехнулась.

— Я же говорила тебе, что надо взять его с собой.

«Поспи. До рассвета еще несколько часов. Если ты будешь чувствовать себя хорошо, мы продолжим путь».

Она послушно легла, подумав при этом, что Гарт, должно быть, во время ее болезни дежурил один. Стреса, тот не беспокоился, удобно устроившись под защитой своих игл. Чувство благодарности переполнило Рен — ее друг-великан должен отдохнуть следующей ночью.

Спала она хорошо и проснулась отдохнувшей и бодрой. Рен переоделась, хотя чистого белья к этому времени у нее уже почти не осталось, умылась и позавтракала. По настоятельной просьбе Гарта некоторое время пришлось уделить зарядке, что, безусловно, помогло восстановить силы. Стреса наблюдал за всем этим с плохо скрываемым любопытством. Девушка не забыла поблагодарить кота за врачевание. На что он, фыркнув, заявил, что не понимает, о чем идет речь. Мол, корень, который он ей дал, лишь помог заснуть. Ее спасло исключительно волшебство эльфов. Проворчав все это, Стреса распустил иголки и поковылял прочь на поиски чего-нибудь съедобного.