– Нужно быть большим ловкачом, чтобы убедить Мортрэ в вашей невиновности, – поспешил заметить Клод. – Никак не ожидал от комиссара столь человеколюбивого жеста.

– Комиссар вынужден был даже извиниться, но при этом выглядел, как тигр, у которого отобрали кусок мяса и пыхтел, подобно паровозу. Ну, так книга вас еще интересует?

– Больше чем вы думаете, мсье Ларуш, – сказала Рэйчел. – Принесите ее, пожалуйста.

Жак вытащил из кармана пиджака тонкую книгу в старинного вида переплете, протянул ее сначала Рэйчел, но поняв свою оплошность, отдал Рэймонду.

– Не думаю, что написанную здесь галиматью можно считать путеводителем по тайным хранилищам сокровищ. Типичные для средневековья рифмованные рассуждения о прелестях прекрасных дам, звоне мечей, Свете и Тьме.

– А вот мы и посмотрим! – Клод зашелестел пожелтевшими страницами. – С чего начнем, Рэйчел?

– Чтобы не терять времени – с того, что отличается от всего остального.

– Отлично!

Клод погрузился в чтение, а Ларуш и Мидллуайт стали ждать результата. Неожиданно Честер, до этого спокойно лежавший у ног хозяйки поднял морду и зарычал.

– Что случилось, бродяга? Кто-то идет сюда?

– Судя по настроению собаки – Великий и Ужасный Отдавливатель собачьих лап отец Луиджи, – высказал свое предположение Жак.

Он оказался прав. В дверном проеме показался Форелли.

– С возвращением, мсье Ларуш. Заметил вас из окна и решил узнать о гостеприимстве комиссара. Надеюсь, вы не сбежали?

Дорого бы отдала Рэйчел, чтобы увидеть в этот момент лицо Жака! Что если убийца и вправду он и шутливое замечание священника окажется горькой правдой? Не слишком ли быстро удалось вырваться Ларушу из лап Мортрэ?

Жак рассеял подозрения Мидллуайт одной фразой.

– Бежать мне не пришлось, но я, поверьте, сделал бы это, поскольку испытываю дикое желание найти настоящего убийцу.

– Что ж, будем искать его вместе, – ответил Форелли. – Я принимаю твое предложение порассуждать, Рэйчел. Как продвигаются наши исследования?

– Думаю на этот раз мы на верном пути, падре, – сказала Мидллуайт, придерживая пса, готового наброситься на священника. – Знаешь, Честер тебе лучше погулять в саду. Ну, иди же!

Честер нехотя вышел из библиотеки, по пути бросив на Форелли недружелюбный взгляд.

– Так! Если следовать твоему принципу отбора, Рэйчел, – произнес Клод, подняв голову. – Это будет стихотворение без названия. Оно здесь только одно.

– Читай же!

Рэймонд замолчал, ожидая реакции Рэйчел. Та помедлила несколько секунд.

– Последнее четверостишие звучит, как предупреждение, а в первом…

– Склеротик! – вдруг воскликнул Форелли. – Я сам хотел бы просмотреть эти строки, но опять забыл очки в комнате…

Он поспешно вышел из библиотеки.

– О чем это я? – нахмурилась Рэйчел.

– О первом четверостишии, – машинально напомнил Клод, глядя на дверь. – Очки… Рэйчел, он постоянно их забывает!

– Хватит молоть чепуху! – нетерпеливо воскликнул Ларуш. – Я тоже ношу очки и все время о них забываю! Хватит об офтальмологии и расстройствах памяти. Мы говорим совсем о другом!

– Я только хотел сказать, что когда приносил очки отцу Форелли в парк, то из озорства нацепил их на себя… Отец Луиджи ведь близорук?

– Продолжай, Клод! – Рэйчел привстала в кресле.