МЭГ (тихо). Ну и Бог с тобой.

МОРИН. И вообще молчала бы ты больше.

МЭГ (ухмыляется. Пауза). Меня тоже пригласили, если хочешь знать.

МОРИН (со смешком). И ты пойдешь?

МЭГ. Нет, само собой.

МОРИН. Вот именно. Завалишься и будешь спать без задних ног.

МЭГ. Слова сказать нельзя.

МОРИН. Вот и молчи. (Пауза.) Заедем-ка мы в Уэстпорт попозже. Если дождя не будет.

МЭГ (оживившись). На машине поедем?

МОРИН. Да. Давно не катались. Заодно соломки купим. Только попозже.

МЭГ. Ну да, не прямо сейчас.

МОРИН. Нет. Ты ж только кофе напилась.

МЭГ злобно смотрит на нее. Пауза.

В Уэстпорт, так в Уэстпорт. Купим мне новое платье. Для банкета.

МОРИН смотрит на МЭГ, та с раздраженным видом отворачивается.

Затемнение

ПАТО (за сценой). «А «Кадиллак» стоял у дома…»

МОРИН (за сценой). Ш-ш-ш…

ПАТО (за сценой, тихо напевая). «А в нем американки». (Уже серьезно.) А дальше как?

МОРИН (за сценой). Что дальше?

МОРИН открывает дверь, и они оба входят и включают свет. На Морин новое черное платье, волосы ее коротко подстрижены. ПАТО приятной внешности мужчина одного с ней возраста.

ПАТО. Как там дальше поется? Про этого парня и его красотку?

МОРИН. Чаю хочешь?

ПАТО. С удовольствием.

МОРИН (ставит чайник). Только, пожалуйста, потише.

ПАТО (тихо). Ладно, ладно. (Пауза.) Не помню дальше слова. Жалко.

МОРИН. Слышишь? И по радио поют. Забыла выключить, старая дура.

ПАТО. Ну и что? Пусть поет. Слова-то что надо.

МОРИН. Какие слова?

Он нежно обнимает ее и крепко целует, потом откидывает голову назад и смотрит на нее. Кипит чайник. МОРИН мягко высвобождается из его объятий, улыбается и идет к плите. Возится с чаем.

Печенье к чаю хочешь?

ПАТО. Хочу.

МОРИН. Но только «Кимберлиз».

ПАТО. Тогда не надо. Я это печенье терпеть не могу. Ужасно невкусное, самое невкусное на свете.

МОРИН. Я его тоже терпеть не могу. Я его матери скармливаю. Нарочно. Чтоб помучилась.

ПАТО. И зачем они его только вообще пекут? Колман Коннон как-то съел целую пачку, а потом всю неделю из туалета не вылезал. (Пауза.) А может, это было «Микадос»? Ну, в общем, что-то ужасное.

МОРИН. А правда, что этот самый Колман отрезал уши собаке Валена и держит их у себя дома в сумке?

ПАТО. Он мне их как-то раз даже показал.

МОРИН. Ну и сволочь же он.

ПАТО. Да, зрелище не из приятных.

МОРИН. Вообще это дело сволочное, тем более что собака-то собственного брата.

ПАТО. А собачка, наверное, симпатичная была.

МОРИН. О чем и речь. (Пауза.) О чем и речь. Неловкая пауза.

ПАТО (обнимает ее сзади). Так приятно тебя обнимать.

МОРИН. Ну да?

ПАТО. Правда.

МОРИН возится с чаем. ПАТО продолжает обнимать ее. Слегка озадаченный ее равнодушием и смущенный отстраняется от нее и отходит в сторону.

МОРИН. Присаживайся.

ПАТО. Хорошо. (Садится на стол.) Хорошо, хорошо, как скажешь.

МОРИН. Как скажешь? Что-то ты меня сегодня не очень-то слушал. Ручонки у тебя шаловливые.

ПАТО. Это точно. Я сам по себе, а они сами по себе. (Пауза.) Но по-моему, ты на мои шаловливые ручонки не очень-то и внимания обращала. Не очень.

МОРИН. Обращала, когда ты эту американку обжимал.

ПАТО. Просто я тебя в тот момент еще не углядел. Откуда я знал, что появится королева красоты из Линейна, собственной персоной.

МОРИН. «Королева красоты из Линейна». Да брось ты!

ПАТО. Настоящая королева красоты.

МОРИН. А почему же ты пропал на целые двадцать лет?

ПАТО. Храбрости набирался.

МОРИН (с улыбкой).