Али немного поговорила с воронами, а потом вдруг неожиданно заснула. Когда Али проснулась, Киприота еще не было. Вороны принесли ей ягоды и дыню и рассказали истории о других богах-шутниках в Божественных государствах.

Кода она открыла глаза, рядом сидел Киприот.

– Ты была права, – сказал он, снова веселый и улыбающийся. – Старушка во всем призналась и, надо сказать, довольно охотно. А мне удалось напомнить ей, кто здесь главный Шутник. Итак. Ты действительно считаешь, что Дов сможет повести за собой людей?

– Думаю, что на данный момент и обезьяна-ревун сможет повести за собой людей, – сказала Али. – Они будут стоять к Дов в очередь, потому что она – все, чего не было у Сарэй – от холодной головы до холодного сердца. И она знает, как говорить с разными людьми, чтобы они чувствовали себя равными ей. Друзья Сарэй – высокородные оболтусы. Дов дружит с монахами, уличными торговцами, купцами, сапожниками, книготорговцами, королевским астрономом, жрецами и жрицами… Даже робкая группа заговорщиков-луаринов, и та слушает ее с уважением.

Черные глаза поймали взгляд Али.

– Ты уже принесла ей клятву верности, – проговорил он вкрадчиво.

– Ой, не надо, – сердито ответила Али. – Важно то, что Дов будет все делать как надо. Она не только вернет тебе твой Архипелаг, но и удержит его для тебя.

Киприот погладил ее по щеке.

– Я очень расстроился, если бы убил тебя. Ты самая смешная смертная из всех, с кем я имел дела во все времена.

Али улыбнулась ему.

– Вся эта лесть прямиком идет в мою счастливую, неубитую голову. Можно я теперь вернусь обратно? Я оставила там Дов совсем одну, убеждать рэка в том, что она стоит их поддержки.

– Улыбнись-ка, – велел он. – Она уже убедила их без тебя. А ты убедила меня. Теперь нам надо продолжать. И тебе сейчас самое время…

– По-моему, она просыпается, – сказала Булэй, – где кувшин с водой? Вайян, беги, скажи леди Дов и ее светлости, что Али приходит в себя.

Али услышала топот босых ног, потом бульканье воды. Она попыталась открыть глаза.

– Меня забрал бог, – проскрипела она. Чьи-то руки помогли Али сесть. Чинаол.

– На, попей, – сказала повариха и приложила чашку к губам Али.

Али пила и думала, что, когда бог забирал ее в последний раз, будил ее Нават. Али быстро заморгала, чтобы прогнать слезы.

– Сколько? – спросила она.

– Три дня, но они были тихие, – ответила Чинаол. Булэй налила еще одну чашку воды.

– Что значит «тихие»? – спросила Али.

– Это Атиса придумала, – объяснила Булэй. – Она сказала, что если люди собираются грустить по поводу исчезновения Сарэй, то им надо позволить погрустить. Тихо. Очень тихо.

– Хватит ходить вокруг да около, – рассердилась Али и попыталась сесть повыше. Она была в лазарете Окобу, лежала на низкой кушетке. – Что придумала Атиса?

– Закрыться, – сказала Чинаол. – Весь город, кроме луаринских домов, магазинов и дворца, – все прекратили работу и заперлись по домам. Мы работали над этим целый день, и все началось вчера на рассвете. Здорово получилось, и участвует в этом столько народу, что регенты не смогут убить всех.

Али покусала ноготь.

– А что, если Корона все-таки предпримет ответные меры? Репрессии? Ведь им надо просто пройти по улицам и посмотреть, какие дома открыты, а какие нет.

– Это риск, на который надо еще решиться, – в открытых дверях появилась Окобу, – но регенты сначала должны поразмыслить, куда в первую очередь направить свою месть.