Улазим посмотрел на нее с жалостью.

– Дорогая моя, у нас везде есть люди.

Али топнула ногой.

– Внутри Каноданга? Не заключенные, а тюремщики? Или повара?

– Везде означает везде, Али Ясные Глазки, – сказал Улазим, – но я не подвергну опасности ни одного своего человека ради какого угодно луарина.

Возможности и перспективы замелькали в голове Али, когда она начала обдумывать свою идею. Улазим подождал.

– Выражение твоих глаз очень тревожит меня, – наконец сказал он. – У тебя вид, как у нашего бога, когда он замышляет чудовищные беспорядки.

«Вот именно то, что мне нужно, – сказала себе Али. – Это окончательно ввергнет Топабоу в немилость и опозорит его. И еще покажет, как на самом деле регенты слабы».

Она с лучезарной улыбкой посмотрела на Улазима.

– Я кое-что придумала, если тебе интересно. Никто к этому не готов. Быстрый удар – вот что это будет. Очень быстрый. Но как же великолепны будут результаты! – Али даже засвистела от удовольствия.

– А теперь я уже очень встревожен, – сказал Улазим. – Мне почему-то представился Архипелаг, который тонет в море из-за твоего «кое-что». А ну, выкладывай!

Али посмотрела на потолок.

– Надо будет освободить всех заключенных, кого только сможем, и луаринов, и рэка. Во время затмения. Люди думают, что затмение – дурное предзнаменование. Вот и надо им воспользоваться. Когда тень ляжет на покровителей Риттевонов, тут и надо будет нанести удар по правящей семье.

Али не назвала имен богов-покровителей Риттевонов – Митроса и Лунной богини, на всякий случай, вдруг они услышат.

Улазим молча смотрел на нее.

Али скромно сложила руки на коленях.

– У нас есть великолепная возможность. Мне так, во всяком случае, кажется.

– А как же риск для людей, которые ничего не будут знать? Для наших собственных людей? Для всего города? Короли приказывали сжигать целые деревни, и почему ты думаешь, что они остановятся перед тем, чтобы убить каждого рэка в Подветренном районе?

Али подняла одну бровь.

– А почему ты думаешь, что подозрение падет на рэка?

Улазим набрал воздуха для ответа, но передумал. «Понял, наконец», – подумала Али. Прямо под ухом она услышала тоненький голосок: «Весело!»

– Подозрение не падет на рэка, – прошептал Улазим. – Номру богат, у него есть могущественные друзья с деньгами и целыми армиями солдат-охранников. Регенты обыщут город, они должны будут это сделать. Но кара падет в основном на луаринов, на тех, кто должен быть самой надежной опорой Короны. Их люди будут так заняты поиском сбежавших заключенных и попытками выяснить, как все это случилось, что мы сможем хорошо подготовиться к решающему сражению, – Улазим нахмурился и погладил бородку. – Ты злая маленькая девочка.

Али пропустила своеобразную похвалу мимо ушей.

– Этим мы встряхнем луаринскую знать. Ведь они уже думают: если регенты посмели посадить Номру в тюрьму, то чья же очередь следующая? Сам герцог будет у нас в долгу, когда придет время.

«И еще, – подумала Али, но вслух не сказала, – хилый заговор высокородных луаринов обретет наконец хребет. Страх за себя подтолкнет их к серьезным действиям».

Улазим оперся локтями о колени:

– Погибнут люди, которые ничего не знают о наших планах. Начнутся пытки тех, на кого случайно падет подозрение в участии.

Али вздохнула – ответственность за то, что она предложила словно рука врага, легла на ее плечи.