— Спасибо на добром слове, — улыбнулась Ширли. — За это вам положен дополнительный шарик.

Мы вернулись к «мерседесу», сели и принялись лакомиться мороженым.

— Очень люблю наблюдать за людьми, — проговорила миссис Стерлинг своим неподражаемым, задушевным тоном.

Вот уж чем я, признаться, никогда не занималась. Чего на них смотреть, на людей-то, тем паче что это они всегда на меня таращились. Честно говоря, я вообще не очень люблю многолюдные места вроде этой площади, предпочитаю им хотя бы парк. Там все-таки народу поменьше.

— Нет, ты только полюбуйся на эту парочку. Можно подумать, будто у них первое свидание. Какая прелесть! — продолжала миссис Стерлинг. — А этот молодой человек, катящий коляску, в то время как его жена и ребенок лакомятся сластями. Просто картинка с поздравительной открытки.

До сих пор мне просто на ум не приходило как следует присмотреться к занудвилльским обывателям, но миссис Стерлинг восхищалась ими. Глядя на нее, я начала понимать, что самые обыкновенные люди могут быть интересны, если не пожалеть времени и уделить им побольше внимания.

Домой я вернулась в полнейшем восторге, словно фанатка, повстречавшая своего идола.

Миссис Стерлинг, красавица вампирша с подлинно королевской уверенностью в себе, олицетворяла все то, к чему я стремилась.

14. Мини-особняк

Как обычно, я совершенно не могла сосредоточиться на домашнем задании, хотя на сей раз у меня имелась на то веская причина. Что ни говори, а мне наконец посчастливилось познакомиться с родителями Александра и даже провести душевный вечерок с его мамой.

Конечно, я не могла не думать о том, что это значило для Александра. На протяжении нескольких месяцев он был сам себе хозяином. Можно представить себе, как, наверное, это непросто, когда на твое жизненное пространство вдруг посягает кто-то другой. Конечно же, именно этим объяснялось то дурное расположение духа, в котором он явился на наше последнее свидание. Развалившись на своем бобовом пуфике, я гадала, как жила бы, окажись Сара и Пол Мэдисон в Европе, как Стерлинги, и останься наш дом в моем полном распоряжении.

Да уж, у меня дом Мэдисонов приобрел бы совершенно иной облик. Начать с того, что все белые стены следовало перекрасить в черный цвет, яркие занавески с цветочным рисунком заменить пыльными бархатными портьерами, а всю нашу мебель, закупленную по образцам из каталогов, — на антиквариат, дышащий стариной. Конечно, я использовала бы свечи, а электричество сохранила бы для других надобностей — обеспечения работы холодильника, кабельного телевидения и моего фена.

Для гроба Александра нашлось бы место рядом с моей кроватью. У дверей стоило поставить дюжего охранника, чтобы мой братишка не вызнал, кто такой мой возлюбленный. Ночи напролет мы с Александром слушали бы «Лост бойз» и уминали попкорн. Билли с Генри пришлось бы довольствоваться подвалом, соблюдать строгий распорядок, установленный мною, и по моим командам обстреливать дом Тревора ракетами с конфетти.

Мой рацион состоял бы главным образом из шоколада и сладкого кофе с молоком. Школу я посещала бы факультативно.

Впрочем, несмотря на буйный полет фантазии, я отдавала себе отчет в том, насколько все это далеко от реальности. Совершенно очевидно, что ничего даже отдаленно напоминающего подобную свободу я не увижу, пока не повзрослею. Пусть мне страстно хотелось расправить перепончатые крылья и воспарить, презрев постылые границы, но до поры до времени условия моего существования будут определяться консервативно мыслящими родителями. Денег на то, чтобы нанять собственное жилье, или даже на повседневные траты вроде походов в овощную лавку или визитов к стоматологу у меня отроду не водилось, и взять их неоткуда. К тому же, как бы я порой ни досадовала на излишнюю, по моему разумению, опеку, именно любовь и забота родителей обеспечивали мне спокойную и безопасную жизнь.