– И в чем разница?

– Мы решили помочь вам с Полькой! – выпалила Оля, вскочила с дивана и на всякий случай отошла за Санину спину.

Округин сел в кресло, закинул ногу на ногу и принял гордый вид.

– Никому помогать не надо, мы сами…

– Надо! Надо помогать! Иначе ничего хорошего не останется!

Оля подбежала к нему и сложила ладошки. Оранжевые кудряшки закачались, как лепестки волшебной травы. Пуговки налились слезами, веснушчатый нос покраснел и захлюпал. Суровое сердце винодела Округина облилось кровью.

– Оля, только не плачь. Этого я вынести не смогу.

Алексей встал и прошелся по комнате. Заговорщики переглянулись.

– До третьего четверга ноября еще неделя. Вы можете ехать во Францию прямо завтра. Александр проведет экскурсию по Парижу и окрестным дворцам, ну там, Версаль, Фонтебло, Мальмезон и все такое. Я приеду накануне. Тогда и поговорим.

– Значит, Польку звать вы не будете?

– Нет.

– Но почему?

Округин посмотрел на страдальческое ангельское личико. Крылышки за спиной трепетали.

– Она должна решить сама.

Он не был уверен в том, что сказал, поэтому торопливо добавил:

– И завязывайте со сводничеством и сватовством! Поехали лучше пробовать австрийское вино! Детей спаивать нехорошо, если только в просветительских целях.

– Я не ребенок! А, между прочим, взрослая дама!

– Ну да, ну да! Поехали, дама!

И они поехали.

По пути он узнал последние новости.

После августовских событий все в семье изменилось. Евгений снялся с выборов под предлогом слабого здоровья и быстро уехал в какую-то дальнюю станицу Ставропольского края. Греться на солнце. Там он уже устроился кем-то в администрацию сельского поселения. Видно, решил начать жизнь сначала.

– Это что, возможно после всего? – требовательно глядя на Округина, спросила Оля.

Он пожал плечами.

С перепугу, что неприятности могут коснуться и ее, Анжела подписала все бумаги, разрешающие Владимиру усыновить Тему, и укатила в Петербург. Все-таки Питер – столица. Там она найдет способ развернуться. Владимир тут же забрал мальчика к себе. Ольга Геннадьевна по-прежнему живет с ними. Недавно выяснилось, что у Владимира появилась девушка. Кажется, студентка МАИ. Наверняка им есть о чем поговорить. Олег ушел в армию. Решил держаться подальше от семейных передряг, а заодно и от наркотиков. Пишет, что все нормально. А Наталья вышла замуж, и теперь она Крапивина. Станислав долго не соглашался на развод. Его уговорил Аркадий. Как это у него получилось? Они с Зинаидой на дачу больше не ездят. Да и не к кому. Там осталась Альбина. Одна. Живет в старом доме. Остальные стоят пустыми.

Рассказывая, Оля несколько раз принималась плакать, размазывая слезы по круглым щекам. Округину тоже было тяжело. Все, о чем она говорила, словно еще больше отдаляло от него Полину.

– Не могу перестать думать о… бабушке, хотя называю ее так с трудом.

Оля убрала с лица печально поникшую рыжую прядку.

– Наверное, я должна пожалеть ее хоть за что-нибудь. За старость. Не знаю… Недавно прочитала в интернете, что один персидский поэт, кажется его звали Джами, написал такие строки: «Коль черен сердцем старый человек, какая польза, что он прожил век». Я сразу подумала про бабушку. Она прожила девяносто лет, но принесла только зло. Зачем она вообще приходила в этот мир?

– Чтобы появилась твоя мать, сестра, ты… Вы все исправите.

– Не знаю… Я боюсь, что во мне тоже…

Алексей перебил:

– Нет. Не верь своим черным мыслям. Просто ты должна принести в мир больше радости, чем она – зла.