— Я не говорю специально о ком-то, но ты же не первый день живешь на свете, — укоризненно перебил его генерал. — Помнишь заговор Аскаланте? Разве Больмано, граф Карабана, или Дион, барон Атталуса, что пытались вместе с ним скинуть Конана с трона, не считались преданными королю людьми? Так что действуйте, не медля.

Глава восемнадцатая

Недалеко послышался лай собак, и из зарослей вынырнул егерь. Он был в сильном возбуждении, на лице мужчины был написан страх.

— Король! — выдохнул охотничий. — Там такое!

— Что вы там отыскали такое уж страшное? стараясь отогнать собственную тревогу, проворчал варвар, направляя коня вслед за егерем.

Когда всадники выехали на тропку, огибавшую подковообразный склон, их встретил мрачный Паллантид.

— Клянусь Кромом, я подумал, что вам должен был встретиться сам владыка Серых Равнин, такая перекошенная рожа была у твоего посыльного! — сказал киммериец.

— Поехали за мной, сам увидишь, — ответил командир Черных Драконов. — Было от чего перекоситься, зрелище не для слабых.

Совсем скоро, проехав вдоль тропы, король увидел то, что так напугало охотничего: на открытом месте, где деревья расступались в стороны, образуя небольшую поляну, лежали шесть человек — однако назвать их людьми язык уже не поворачивался.

Пораженным взорам предстали скелеты с немногочисленными кусками сохранившейся плоти, по которым совершенно невозможно было определить, кто были эти люди.

Пятеро из них, судя по платью, были слугами какого-то важного господина, может быть, его охраной, поскольку рядом с ними валялись луки, дротики, на поясных ремнях болтались сабли. Шестой, по всей видимости, и был тем самым нобилем — его одежда отличалась щеголеватостью покроя и обилием золотого шитья.

— Да!.. — буркнул киммериец, вглядываясь в останки. — Не иначе проделки нашего большого приятеля Сета. Как ты думаешь, Паллантид?

Тот пожал в ответ плечами.

— Странная картина, — один из гвардейцев пощупал одежду. — Совсем новенькая, никакого намека на тление, а тела… — он недоуменно посмотрел на Конана, возвышавшегося над ним в седле. — Как будто черви обглодали.

— Колдовство, не иначе, — киммериец был совершенно уверен, что перед ним — страшные последствия чьих-то магических действий, на полных опасностей дорогах его жизни ему не раз приходилось сталкиваться с подобным. — Эти маги, Сетово отродье, способны сотворить и не такое. Мне не единожды приходилось попадать в похожие переделки. Вот как-то в Немедии…

Конан говорил, стараясь отвлечь внимание своих людей от развернувшейся перед ними жуткой картины. Действительно, при упоминании о Немедии по рядам слушателей прошел сдержанный ропот: аквилонцы всегда не слишком жаловали своих северных соседей.

— Там встречаются и приличные люди, — заметил варвар, в очередной раз вспомнив юную герцогиню Хельсингера, — но должен согласиться: мерзавцы в этой стране встречаются чаще, чем в иных, ну, разве что со Стигией сравнить можно… Так вот, тот колдун опутал меня паутиной, которая ни двинуться, ни вздохнуть толком не позволяла. И хохотал при этом, — киммериец скрипнул зубами, вспомнив издевательство мага. — Потом ему это отлилось полной чашей, — с явным удовлетворением продолжал он. — Слава богам, хоть кровь не высасывала эта мерзость, как здесь. Хотя, как сказать, — задумчиво продолжал Конан, — их смерть, может быть, была полегче той, что уготовил мне тогда этот мерзавец по имени Краутвурст. Похоже, эти люди умерли достаточно быстро.