Наконец я слышу, как они шепчутся в своей спальне. Я пытаюсь подслушать их, но я слишком устала, чтобы прилагать усилия. К тому же заградительное заклятие, которое они накладывают на свою комнату, обычно не дает мне услышать то, что они говорят, даже если я стараюсь. Интересно, что им известно о том, где я была? Думают ли они, что раз я вернулась, то они одержали верх в нашем утреннем споре? Что я готова отказаться от мысли вступить в Гильдию Очага?

 Но, несмотря на усталость, сон ко мне не идет. События дня проходят перед моим мысленным взором опять и опять: Кэледон Холт, принц Аласт, спор о моем будущем, который, в конце концов, и привел меня в аббатство Баэр. Я вспоминаю, как таинственная сила влекла меня туда, вспоминаю видение, явившееся мне, когда я коснулась той ивы… Мне бы хотелось рассказать обо всем этом тетушкам, но тогда мне пришлось бы признаться, что я побывала в аббатстве и что там меня подстерегала смертельная опасность.

 Несмотря на мысли, теснящиеся в моей голове, в какой то момент меня все таки одолевает сон, а затем я просыпаюсь от криков петухов и лязга котелков. Тетя Меша готовит свою всегдашнюю утреннюю овсянку. У меня урчит в животе. Надеюсь, к овсянке она подаст патоку, а не один только мед. А также поставит на стол свежие сливки.

 Я накрываю голову подушкой. Не знаю, спали ли мои тетушки минувшей ночью. Я слышу их голоса. Похоже, они думают, что я все еще сплю, – и поэтому не пытаются помешать мне услышать их слова.

 Я слышу, как тетя Меша говорит:

 – Мы не можем допустить, чтобы она…

 Но тетя Мория перебивает ее:

 – Если она отправится туда все равно, то что же нам делать? Ты этого хочешь?

 – Но несем ли мы вообще ответственность за то, чтобы она…

 – Как ты можешь так говорить? Ты же знаешь, что несем!

 Я слышу, как одна из них с сердитым стуком мешает чай в чашке, затем шваркает ложку на стол.

 – Конечно, мы с тобой давно были такими юными, как она сейчас, но надеюсь, ты еще помнишь, что, если молодому человеку или девушке что то втемяшится в голову, если они полны решимости, с этим мало что можно сделать… Может быть, если… – голос тети Меши затихает.

 Я переворачиваюсь и заставляю себя встать с кровати. Мои руки и ноги ужасно ноют после вчерашнего, шея не поворачивается, плечи болят. Кисти моих рук покрыты крошечными царапинами. Мне страшно посмотреть в зеркало, настолько я уверена, что выгляжу еще хуже, чем себя чувствую. А ведь мне и сегодня надо отправляться в город, чтобы продавать мед.

 Когда я спущусь на кухню, они начнут задавать мне вопросы. Наверное, можно было бы рассказать им о ягуаре, но больше ни о чем. Они ни за что не поверят, что меня атаковали случайно и это чистое совпадение, что Кэледон Холт, которым я так открыто восхищаюсь, оказался рядом именно в нужный момент. Как мне заставить их поверить, что все это была всего лишь игра случая? Наверняка они подумают, что я следила за Кэледоном в надежде убедить его позволить мне стать подмастерьем Гильдии Очага. Потому что другого разумного объяснения всему этому нет.

 Избегая смотреть в маленькое зеркальце, висящее на стене, я снимаю грязную рубашку и порванные черные штаны – они явно испорчены непоправимо – и с грехом пополам умываюсь остатком чистой воды, которую я принесла в свою комнату позавчера. Затем расчесываю свои длинные волосы, попутно извлекая из них веточки и листья, и сооружаю из них узел на затылке. Ну вот, как то так. Облачившись в чистую льняную сорочку, я надеваю поверх нее юбку из мягкой коричневой ткани, затем зашнуровываю на себе кожаный корсаж. Теперь я выгляжу пристойно. Я повязываю передник и обуваюсь в деревянные сабо.

 Мои тетушки обрывают свой разговор, услышав стук моих деревянных подошв по ступенькам.