Видения являются мне с десяти лет.

 Я поднимаю взгляд. И вижу его. Короля Эзбана.

 Я узнаю его по реновианским монетам, на которых выбит его точеный профиль. Он высок, широкоплеч, и у него золотистая борода и такого же цвета волосы, выбивающиеся из под помятого шлема. Он необыкновенен и похож на легендарных кораблестроителей из северных земель. Именно таким он и представлен в историях, которые я слышала, – отважным, полным достоинства, но в них не говорилось, что у него добрые глаза.

 Мне хочется броситься к нему, но я не могу пошевелиться. Я знаю, что должно случиться, и хочу закричать, предупредить его. Но когда я пытаюсь крикнуть, у меня не получается издать ни звука.

 К нему, занеся меч, бежит враг, одетый в серую мантию монаха афразианца, с их всегдашней черной маской на лице. Король не отступает. Клинок монаха со звоном ударяется о его клинок. Они бьются, монах пытается оттеснить короля, король теснит монаха. Афразианец пытается ударить Эзбана ногой в живот, но тот уворачивается, и сапог монаха всего лишь слегка задевает его бедро. Он взмахивает мечом, чтобы зарубить афразианца, но тому тоже удается увернуться. Король красен, его грудь вздымается, зубы оскалены. Он снова делает выпад.

 Они продолжают биться, и, похоже, их силы равны. Остальные воины не замечают этого поединка, проходящего на холме. Я пытаюсь крикнуть: «Помогите ему!» Но не могу, потому что каким бы реальным все это ни казалось, это только видение. Я наблюдаю за тем, что происходило в прошлом.

 Я снова поднимаю глаза.

 Монах лежит на земле. Король подходит к нему, заносит над ним свой меч, и на мгновение я начинаю надеяться, что на сей раз король Эзбан победит. Что прошлое может измениться. Но монах вдруг откатывается и бьет его по ноге. Король падает, пытается подняться.

 И тут монах всаживает меч в его грудь и пронзает ее насквозь.

 Я отдергиваю ладонь от ствола ивы. И меня начинает тошнить. Я весь день не ела, так что из меня выходит только желчь. По лицу моему текут слезы. Вот что имели в виду мои тетушки, когда говорили мне: «Будь осторожна в своих желаниях». Потому что получить ты можешь совсем не то, к чему стремилась. Желая стать подмастерьем в Гильдии Очага, я искала опасностей и приключений и, увы, похоже, нашла на свою голову.

 Я встаю, чтобы уйти. Судя по положению солнца, у меня еще есть немного времени до того, как совсем стемнеет. Если двигаться быстро, моя одежда просохнет прямо на мне. Хорошо, что по ночам сейчас еще тепло. По крайней мере, насмерть я не замерзну.

 И тут что то врезается в меня спереди. Я падаю навзничь, чувствуя, что этот удар вышиб из моих легких весь воздух. На мгновение у меня мелькает мысль, что это опять тот ягуар – но нет, надо мною стоит не зверь, а человек.

 Серые одежды. Жуткая черная маска ордена афразианцев, закрывающая лицо. Такая же, как те, которые несколько веков снились детишкам в ночных кошмарах. Монах заносит надо мною свой меч.

 Это не видение.

 Это происходит на самом деле.

 Стало быть, вот кто следил за мной. Я чую тот же запах – запах разложения и смерти. Значит, я была права, меня и впрямь преследовал хищник, намеревающийся меня убить. Я так потрясена, что не могу сдвинуться с места.

 Я закрываю глаза и, закрыв лицо руками, жду, когда монах заколет меня.

 Но, откуда ни возьмись, кто то приходит мне на помощь и, оттолкнув злодея, всаживает меч ему в живот.

 Я открываю глаза. Над афразианцем, напавшим на меня, стоит мужчина в капюшоне. Своим мечом он пригвоздил монаха к земле.

 Когда он наклоняется, чтобы обыскать карманы мертвеца, я на миг вижу его лицо.