|
И внимательный, открытый взгляд. — Не видел, — буркнул Сен Жермен. — Вы не дали мне времени. Письмо нарочно доставили так, что граф едва успел к мысу. — Сколько же времени вам нужно? Час? Неделя? Вся жизнь? Но ведь мечтаете вы не о том, не так ли? Вы ищете, как управлять грядущим. Что за радость просто зреть? Сен Жермен отшатнулся. «Щенок читает мысли?» И кольнуло в груди — в Московии много тайн. Теперь граф был уверен, что не зря поторопился на мыс, не зря поверил письму. Много тайн в Московии. Много следов затерялось на диких её просторах, ответы на многие загадки спрятались здесь. За тайнами и приехал Сен Жермен, за секретами, за истиной, за знаниями, которые искали европейские мистики. Идеи Просвещения подарили мыслящим людям некоторую свободу, позволили открыто обратить свой взор на таинства природы, разрешили искать ответы не только в Библии. И пытливые умы потянулись в библиотеки, в университеты, принялись искать и… с горечью увидели, сколь малая часть знаний осталась в их распоряжении. Сколько всего потеряно безвозвратно. Безвозвратно? Многие пали духом, решили, что святая инквизиция погубила европейскую традицию, направили взор на таинственный Восток, но Сен Жермен был убеждён, что потеряно не все. Сопоставив обнаруженные в книгах недомолвки и намёки, обрывочные записи в хрониках и дневниках, граф сделал вывод, что искать следует не новые знания на Востоке, а старые, традиционные, в дикой Московии. В Российской империи, если быть точным, ибо после правления Петра Великого никто в Европе не рисковал называть славянскую державу как нибудь иначе. Но как прознать тайны государства? Свести тесное знакомство с первыми лицами его, а если повезёт — с самим самодержавным властелином, и двери тогда откроются, и не будет преград в познании сокрытого. Сен Жермену повезло, благоволящая судьба позволила ему принять участие в перевороте, заслужить покровительство Екатерины и уважение её ближайших сподвижников. Упрочив положение при дворе, граф осторожно, ОЧЕНЬ осторожно, перешёл к главной цели своего визита. И на первых порах убедился в правильности выбранного пути: императрица повелела подданным оказывать всякую помощь «дорогому другу», братья Орловы рьяно поддерживали любые его начинания, но… Но всего через пару месяцев отчаявшийся Сен Жермен понял, чем привлекала Московия хранителей тайн — русские умели прятать. Покровительство новых властелинов ничего не принесло: те, кому древние князья повелели беречь сокровища, не спешили выдавать их молодой императрице и её приятелю с репутацией авантюриста. Или «те» давно сгинули? Сен Жермен уже собрался в Париж, и тут… — Что вы ищете в России, граф? — Ответы. — Какие? — Я умен. Нечаев отвесил вежливый поклон — он был согласен с этим утверждением. — Я честолюбив. Я познал тайны алхимии. Я читал трактаты, за которые францисканцы отправляли на костёр. Мне послушны камни. Но я чувствую, что способен на большее, что моя сила может поднять меня гораздо выше. Я чувствую, что живу наполовину. — Вы познали некоторые тайны… — А мне нужны все! — почти выкрикнул граф. Выкрикнул против своей воли. Не удержался. Слишком долго он шёл к этому разговору. И ведь молодой поручик не спрашивал: «Почему вы решили, что в Московии есть какие то тайны?» Нет! Он не отрицал, что Сен Жермен прибыл по адресу, достиг своей цели. Граф дрожал. — Мне нужны все тайны, — гораздо спокойнее повторил он. — Для чего? — помолчав, осведомился Нечаев. Сен Жермен осёкся, недовольно посмотрел на поручика, но сдержался. Пока сдержался. Пока. Молокососу не уйти — два десятка гвардейцев ждут сигнала в соседней роще: если Нечаев не согласится помогать добровольно, ему придётся ответить на вопросы графа на дыбе. |
