– Твоя таверна – отражение твоей души! Что одно, что другое мне противно! В отличие от Тайко я не нахожу это всё забавным и покину это место с удовольствием. Возможно, теперь я понимаю почему тебя выгнали из Великой Империи.

Великан нахмурился и ответил:

– А может и не понимаешь! Все ли сыновья Куана такие невоспитанные?

Ли со свистом выдохнул сквозь зубы, и его рука потянулась к оружию, которого не было при себе. Тайко вскочил с места.

– Эй! Полегче! Полегче, вы оба! – бард стоял с поднятыми руками напротив обоих шу. – Это…

– Молчать! – рявкнул Онг и кивнул на дверь. – Вон выход! Выметайся и забирай с собой эту невоспитанную собаку. Никогда впредь не отягощайте меня своим присутствием и вонючим пением!

Бард остановился, повернулся и уставился на Онга, встретив его суровый взгляд своим не менее суровым взглядом.

– Если моё пение воняет, то, полагаю никто не будет слушать, когда я испорчу воздух новой песней, – ответил Тайко и улыбнулся Онгу.

– Что скажешь, Ли? – бросил он через плечо. – «Дух воды солгал!»

– Для новой песни звучит неплохо! – сказал Ли.

Мгновение трактирщик смотрел на них сквозь щёлки своих глаз, затем медленно поднялся. Его массивная грудь вздымалась и опускалась с каждым глубоким, медленным вдохом.

– Если вы сейчас же не уберётесь сами, – прорычал великан, – то, возможно, я спроважу вас собственноручно!

– Спровадите? – Тайко развел руками. – Нет, уж если хотите проявить себя, о великий страж оазиса, давайте, действуйте здесь и сейчас!

– Очень плохо, когда клиенты разносят твою таверну, – проворчал Онг, вставая из за стола.

Он подошел к дверному проему и откинул лоскут ткани, приглашая их выйти:

– И сам я делать этого не собираюсь.

Ли горделиво прошел мимо, не замечая Онга, словно тот был невидим, Тайко же плюнул ему под ноги.

Снаружи степной воздух был прохладным и неподвижным. С другой стороны оазиса тихо расположился караван; в лунном свете виднелись неясные очертания повозок, животных и спящих людей. Юрты также погрузились в тишину, когда туйганские женщины наконец добрались до своих кроватей. В нескольких шагах от шатра Ли развернулся и занял боевую стойку – поднял руки и раскрыл ладони. Тайко тем временем сбросил свой стриллин и ослабил рукава рубашки, меряя шагами пространство и продолжал гневно, но тихо браниться.

– Уверен, что готов, лживая бочка с салом?– крикнул он.

Онг опустил полог и развернулся.

– Почему ты думаешь, что я лгал?

Великан сделал шаг вперед – стопа, оторвавшаяся от земли, принадлежала мужчине, но когда она опустилась, то была уже нечеловеческой.

– Блаженная Ллиира, – выдохнул Тайко.

– Пёсья мать! – выругался Ли.

Пальцы ног вдвое длиннее пальцев Тайко, соединенные перепонками и оканчивающиеся толстым когтем, вонзились в твердую землю. Лапы и суставы создания были короткими, как у крокодила, но тело было длинным и гибким. Оно опёрлось на свой хвост, похожий на хлыст, и шея, такая же длинная и тонкая, изогнулась в ночном небе. На спине поблескивала сине зеленая чешуя, а толстый живот лоснился жёлтым – такой же объёмный, как пузо Онга.

«Думаешь знакомство с драконом – спросил Онг Ибаку – защитит тебя от его гнева?»

Обтекаемая клиновидная голова несла жемчужно белые рога и красные с золотым усы; гневные глаза Онга уставились на них сверху вниз.

– Возможно, – произнес он глубоким раскатистым голосом, – вы не понимаете не так много, как думаете.