Павел вскрикнул и схватился обеими руками за голову.

На мгновение Уилл не понял, что случилось. Затем он тоже пошатнулся, когда агония вспыхнула внутри его черепа. Когда боль наконец утихла, его верхняя губа была мокрой от текущей из ноздрей крови, а на лестнице, ведущей на верхние уровни башни, стояла фигура.

Уилл никогда не видел ничего похожего на это существо, но решил, что это может быть только демон, которого призвали Женты, чтобы контролировать Версеворана. В крепости танар'ри избавился от плаща и мантии, явив взору склизкое, грузное тело, размером с огра, настолько горбатое, что для него было естественно передвигаться на четвереньках. Клыкастые челюсти торчали из под выступающего лба, за зубами мелькал длинный тонкий язык, а вдоль горба тянулась своеобразная клетка из костяных отростков.

Кривой позвоночник. Внутри этой решетки блестело влажное, бледное вещество, похожее на огромное количество обнаженного мозга.

– Блеск рассвета, – вздохнул Павел, – это церебрилит.

– Полагаю, это плохо, – сказал Уилл.

Демон на костяшках пальцев двинулся вниз по ступенькам.

– Кто ты? – прорычал он. – Как ты сюда попал?

Голова Уилла все еще пульсировала после психической атаки церебрилита. Но он знал, что они с Павлом должны избавиться от шока после неожиданного нападения и сражаться. Хафлинг отпрыгнул в сторону – неожиданный маневр, который, как он надеялся, напугает его врага, – приготовил свою боевую пращу и пустил в работу. Ядро ударило демона в круглый черный глаз. Церебрилит отшатнулся.

– Бей, идиот! – крикнул Уилл.

Подгоняемый, Павел зачитал молитву. Воздух на мгновение стал теплее, и вокруг бесформенной головы церебрилита заплясали искры красно золотого света. Уилл не мог точно сказать, что его друг сделал с демоном, но магия, должно быть, подействовала, потому что танар'ри издал пронзительный визг.

«Удивительно, – подумал Уилл, хватаясь за еще одно ядро для пращи, – мы побеждаем».

Затем церебрилит проревел:

–  Убей их! – После чего Версеворан вскочил на ноги и развернулся к незваным гостям.

Извилистое горло вздулось, разинув гигантскую пасть изумрудный дракон завыл. Зная, что шум может убить любого, кто окажется перед головой вирма, Уилл и Павел бросились в разные стороны. И все же крик потряс кости хафлинга и пронзил его голову и туловище болью, даже пол завибрировал, угрожая его равновесию, а со стропил посыпалась грязь.

Версеворан развернулся и бросился на Павла. Все еще шатаясь, священник едва успел увернуться от когтей дракона. Крючковатые сверкающие когти были такими длинными и тяжелыми, что если бы хоть один из них зацепился за его плоть, он мог бы легко разорвать его на части.

И если никто не вмешается, не отведет давление с Павла, позволив ему восстановить равновесие и перейти в режим обороны, Версеворан, конечно же, разорвет его. Зарычав, Уилл рассек заднюю ногу вирма. Роговой клинок пробил мерцающую нефритовую чешую и пронзил плоть под ней, но неглубоко. Раны даже не замедлили бы дракона.

Однако они, скорее всего, жалили, и рептилия повернулась к нему. Пришло время ему прыгнуть или кувыркнуться в сторону, подальше от передних когтей и челюстей. Но, к сожалению, Уилл никогда раньше не сражался с самоцветными драконами, и некоторая тонкость в движениях Версеворана сбила его с толку. Он замешкался, не в силах точно определить, когда и в каком направлении нужно прыгнуть, и шанс был упущен. Изумрудный дракон рванулся вперед, и ему пришлось отпрянуть назад, чтобы не оказаться раздавленным.

Версеворану понадобилась всего секунда, чтобы прижать его к стене. Дракон ударил его. Уилл сделал шаг в сторону, и огромные клыки сомкнулись на пустом воздухе. Он нанес ответный удар, но боевой меч не смог пробить естественную броню рептилии.